Полезем наверх!
– А как же лошадь?
– Придется бросить, – лицо Хораса, как всегда в критических ситуациях, оставалось спокойным и жестким, – скорее давай!
Они подбежали к стене и без труда вскарабкались на продавленную ржавую кабину самого нижнего моба – его почти расплющило тяжестью лежащей на нем огромной стены. Дальше пошло сложнее, многие мобы были неустойчивы, другие разрушились от старости, ржавое железо стало хрупким, как стекло. Под тяжестью Айка стена скрипела и стонала и, кажется, даже слегка раскачивалась. Он старался не думать о том, что она может рухнуть. Хотя эта смерть будет почти наверняка более легкой и милосердной, чем та, которую им уготовили жители Монта.
Снизу доносились неразборчивые вопли – у стены собралась порядочная толпа. С такой высоты люди казались не опаснее букашек. Задрав головы, точно дети на ярмарке, они наблюдали за безумным восхождением.
У некоторых в руках были арбалеты.
– Берегись! – крикнул Айк, и в ту же секунду толстая стрела вонзилась в трухлявое железо там, где только что стояла его нога.
– Сюда! – Хорас, висевший на стене в нескольких метрах от него, сделал знак рукой и скрылся внутри моба.
Айк передвинулся по стене вбок, руки и ноги дрожали от напряжения. Он старался дышать глубоко, размеренно. Если ногу сведет судорога, всему конец. Пару раз железо треснуло под рукой, и его окатило холодным потом.
Еще несколько стрел свистнули мимо, было уже высоковато для прицельной стрельбы.
– Давай же! – Хорас протянул руку из глубины моба, и Айк поспешно ухватился за нее.
Они сидели, соприкасаясь коленями, на полуистлевшем сиденье в крошечной кабине моба, которую каким-то чудом не расплющило.
Айк тяжело дышал, но Хорас не дал ему расслабиться.
– За мной! Не отставай!
Пробираться между мобами в глубь стены оказалось куда страшнее, чем карабкаться снаружи. Их сдавливало со всех сторон, мобы шатались, как живые, скрипели, стонали. Иногда приходилось лезть вверх или вниз, протискиваться в крохотные дыры в завале.
Сквозь бесчисленные щели падали тонкие лучики солнца, в них клубилась пыль. Пахло сгнившей тканью, металлом, и еще чем-то мерзким, сладковатый трупный запах.
Айку казалось, что он вот-вот застрянет и задохнется среди древних железок. Не верилось, что когда-то они с Эйвором играли в разбросанных по лесу мобах, даже ночевали в одном из них. Больше он и близко не подойдет к этой ржавой гадости.
Если, конечно, выживет.
А Хорас упорно лез вперед, все глубже и глубже, и Айку ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Ему уже казалось, что они останутся в стене навсегда, как вдруг впереди мелькнул просвет. Хорас издал радостный возглас и удвоил усилия. Скоро они уже стояли, выпрямившись, на огромной высоте, а перед ними раскинулся бескрайний лес.
Ветер волновал листву, вспыхивающую золотым и алым; кучевые облака, огромные, точно башни, величаво плыли по небу. Какая-то птица вспорхнула у самого лица Айка – должно быть стена стала отличным