жертву «братухой», я имел в виду родство интересов, замешенное на совместном промысле, как это было в свое время у российских бандитов в конце двадцатого века. Оказалось, что все лучше, чем я ожидал. Если от лютой обиды староста, может, и мог пожертвовать собой, то ради брата он явно пойдет на все. Вот и ладушки, вот и хорошо.
– Эй, вы, там, – заорал я дурным голосом. – Не стреляйте, если хотите, чтоб ваш староста с его братом еще пожили.
И аккуратно так высунул голову из-за мотоцикла.
Понятно. Сельчане осмысливали. Из-за бетонных куч вышли еще четыре фигуры, меж домами тоже наметилось шевеление. Рядом с трубой на крыше мигнул блик – и пропал. Местный снайпер нерешительно опустил винтовку – видать, тоже задумался.
В таких случаях самое лучшее это подогреть мыслительный процесс новой порцией аргументов. Я осторожно потянул за колечко и староста, словно бык с окольцованным носом, послушно потащился в указанном направлении. То есть, вместе со мной встал на ноги, при этом не выпустив из рук пулемета. Вот она, деревенская хозяйственность. Пусть башку оторвет, но свое не брошу. Ну и ладно. Мне он своим пулеметом вреда не причинит, ствол больно длинный, а я – рядом. Пусть тащит свое оружие с собой, может, потом оно мне пригодится.
Между тем из-за левой мусорной кучи вышел длинный, тощий, небритый тип, чем-то похожий на облезлую швабру, у которой по какому-то недомыслию природы выросли мосластые конечности. Одет человек-швабра был так же, как и его соплеменники, только вместо телогрейки на нем была клетчатая рубаха с закатанными рукавами, при этом он небрежно поигрывал тупорылым револьвером, в ковбойском стиле туда-сюда крутя его на указательном пальце.
– Нормальное предложение, – процедил тощий, длинно сплюнув при этом через заметную дыру меж зубами. – Только нах нужен нам староста, которого какой-то вахлак скрутил за секунду, будто барана?
– Смотри шары себе не отстрели, крутой, – посоветовал я. – И следи за базаром, а то я их тебе отстрелю.
Признаться, я блефовал. Сейчас стрелять мне было крайне неинтересно. Одно неосторожное движение, и кольцо вылетит из старостовой пасти вместе со скобой, после чего можно считать, что я точно отстрелялся. То есть, я рассчитывал взять деревенских на понт, но, похоже, не прокатило. Видно, что длинный только и мечтал о том, чтобы занять место бородатого, и сейчас, увидев удобный повод, пошел ва-банк. При этом не дурак, сволочь такая, сам не стреляет. Ему надо, чтоб это за него сельчане сделали. Сейчас настроит народ против никудышного старосты, и…
Но тут случилось неожиданное. Пулемет в руках моего пленника отрывисто тявкнул два раза подряд, и человек-швабра плюхнулся в грязь развороченным затылком – пули калибра 7,62, выпущенные с близкого расстояния, имеют свойство прошивать череп насквозь, вынося при этом напрочь затылочную кость.
– Неплохо, – одобрил я с невольным уважением. Староста сейчас рискнул нехило, спасая свой авторитет, который он явно ценил дороже жизни.