играть в карты на живую душу, христианином именовать? Но как бы там ни было, не хотел ему Семен зла.
Права Анастасия Афанасьевна – горячая у него голова. Сначала сделает, а потом уж думает, как выпутываться будет. Ну, такое уж у него ремесло. В нем без решимости никак нельзя. Не раз она его выручала, а тут вот подвела. Да ладно бы его самого, а то вот и… Мысль о том, что любимая сейчас здесь же в сырых подвалах Приказа, что грозит ей страшное наказание, была невыносима. Желание спасти ее предавало Плахову духу.
– Значит, сказываешь, шпагу первым вытащил Хромов? – начал дознание тучный судья. Он сидел во главе стола и явно был председательствующим.
– Точно так, – согласно кивнул Плахов. – Я же уже говорил.
– А ты разве смертию ему не грозил перед этим? – затараторил второй судья, что сидел по правую руку от председателя. – Он же не просто так оружие свое достал?
– Сказывал, чтобы подобру-поздорову шел… – Плахов с трудом подыскал нужное слово: – Домой…
– А что причиной ссоры стала девка крепостная Воронцова Анастасия, подтверждаешь? – председатель попытался навести Плахова на нужный ответ.
– Да она-то здесь вообще ни при чем… – начал Семен, но тут же был прерван вторым судьей.
– А не она ли через свою служанку подговорила тебя на смертоубийство Хромова?
– Да я и знать-то не знал, что там случилось. Служанку спросите, она сказала, что Воронцов на свою сестру в карты играет, я и побежал.
– Побежал зачем? Убить Хромова? – настаивал председатель.
– Нет. Помешать я хотел такому злодейству.
– А вот некто Стрешнев говорит, – второй судья указал в бумагу с показаниями, – что ты грозился Хромову…
Но стрешневскому доносу не суждено было быть оглашенным до конца. Дверь каземата заскрипела, и в проеме возникла фигура Ушакова. Его трость отмерила несколько шагов по каменному полу, а голос, оттолкнувшись от низких сводов, заставил всех прочих замолчать.
– Что же ты, нехристь, натворил?! – приложил Андрей Иванович ничего не понимающего Плахова. – Взял и свидетеля прикончил. Велено было арестовать и доставить для допросу! А ты?!
– Я… – заморгал озадаченный Семен.
– Что ты?! – повысил голос Ушаков и направился к столику, что стоял у маленького оконца, забранного решетками.
Судьи не решались даже голову повернуть в сторону грозного вельможи.
– Сказано было: Хромова арестовать тайно, а ты целый балаган устроил, да еще солдатне сдался. Экспедитор хренов! – Ушаков подмигнул Плахову. – Я тебя сегодня же под домашний арест на неделю! – Андрей Иванович выдержал небольшую паузу, словно размышляя, таков ли срок. Потом, будто поняв, что надо бы наказать покрепче, вынес окончательный вердикт: – Нет, на месяц!.. На хлебе и воде сидеть будешь!
Наконец председатель решился:
– Я не понимаю, что здесь происходит!..
– Господин сей работал тайным экспедитором, – уважая суд, начал Ушаков. – И приказ имел арестовать фискала Хромова