меня пятьсот гигабайт информации, – ответил контрразведчик. – Фрагмент выдал мне внешний жесткий диск с клеймом ГНИЦ. Вероятно, оттуда его и доставили. Это одна из трех копий. Вторая копия заложена в его мозг, – Рентген кивнул на Ферзя. Салмацкий закончил есть и безучастным ко всему изваянием неподвижно сидел на стуле, глядя перед собой. – Третья заложена в мой. Это десятки тысяч различных элементов: снимки, записи перехвата телефонных и прочих голосовых разговоров, копии финансовых и иных электронных документов с подробным указанием их существования, включая то, когда, где и на каком конкретно компьютере они были созданы, и куда и как потом двигались. Мощнейшая аналитическая сводка по всей структуре тайных махинаций РАО, и некоторых их транснациональных партнеров, подкрепленная математическими выкладками. Проверять всё это придется долго, но это будет несложно. Возможности Фрагмента в области коммуникаций настолько превышают уровень наших технологий, что у меня есть даже фотографии, сделанные шпионскими спутниками по приказу наших преступников в собственных интересах, и бессчетное количество записей с их же подслушивающих устройств. Качество настолько высокое, что можно гарантировать успешную идентификацию в случае проведения лингвистической экспертизы. Имеются и другие данные. Колоссальный массив информации, на которой наше государство может выстроить исчерпывающую доказательную базу… – Рентген на мгновение замолчал. – Если захочет.
– То есть как?! – опешил Степанов. – Разве это не в их интересах?
– Какая-то часть, безусловно, да, – согласился Рентген. – Но помимо коррупционных действий Совета Директоров РАО и подрывной деятельности предателей Родины можно обнажить факты… – он мрачно поморщился, – скажем так, более серьёзные. Их огласка не в интересах правящих элит и представляющих их интересы правительственных структур.
– Куда уж ещё серьезнее? – Водяной нахмурился. – Затронуты интересы государства, которым они руководят, и за счет которого кормятся. Неужели они не захотят защитить свою кормушку?
– Захотят, – кивнул контрразведчик. – В этом и кроется опасность… Но обсуждать это на данном этапе не имеет смысла. Для начала необходимо дать ход делу о преступлениях членов Совета Директоров РАО и Прокопенко.
– Это теперь одно и то же, – Кварц протянул Рентгену несколько листов бумаги, густо покрытых рукописными строками. – Ознакомься, как будет время, это краткая справка о текущем положении вещей. От Совета Директоров остался только тандем Белов-Лозинский, остальные погибли в Полтергейстах. Поэтому Прокопенко, герой-орденоносец, был повышен до директора.
– Я понял, – Рентген забрал бумаги и скупо улыбнулся: – Изучу, как только вымоюсь. Прежде чем предпринимать дальнейшие действия, необходимо всё продумать. Четырех часов сидения у Фрагмента гостеприимных инопланетных подпрограмм недостаточно для полноценного анализа…
– Сколько-сколько? –