я поняла, что эта тишина обманчива. Жизнь невидимых обитателей леса не прекращалась с заходом солнца и сопровождалась целой симфонией специфических звуков: от шума ветра в ветвях деревьев до стрекота ночных насекомых.
Некоторое время мы с моим спутником прислушивались к таинственным шорохам, прежде чем возобновить разговор.
– Итак, Илья Степанович, – начала я и поймала себя на том, что говорю очень тихо, почти шепотом. – Расскажите мне все, что с вами происходит последнее время. Как можно подробнее и с самого начала. Когда это началось?
И мой тихий голос и неожиданно интимная интонация, видимо, подействовали на моего собеседника успокаивающе, я это почувствовала. И, немного помолчав, он произнес:
– Извините, я не запомнил вашего имени…
– Юлия, – почти шепотом ответила я.
– Спасибо, – неизвестно за что поблагодарил меня Илья Степанович и продолжил: – Честно говоря, я не знаю, что рассказывать… Все это вам покажется бредом. Я и сам еще пару месяцев назад не поверил бы ни единому своему слову.
– И все же попробуйте, – мягко, но настойчиво попросила я.
– Хорошо, – согласился он, – в конце концов, терять мне уже нечего.
Я уселась поудобнее на своем мягком сиденье, приготовившись к длинному рассказу.
Илья Степанович вздохнул:
– Вы не представляете, что я пережил за это время. Скоро месяц, как я уехал из Москвы, и уже сомневаюсь, что когда-нибудь смогу вернуться туда снова. В настоящее время я в полном смысле этого слова невменяем. И если они добивались именно этого, то у них это получилось.
– «Они»? – переспросила я. – Кого вы имеете в виду?
– Весь идиотизм моего положения заключается в том, что я этого не знаю, – усмехнулся он.
– Извините, я больше не буду вас перебивать.
– Ничего страшного. В конце концов, мне необходимо с кем-то поделиться своими проблемами. Я чувствую себя таким одиноким… Все, с кем я пытался говорить на эту тему до сих пор, через несколько минут разговора приходили к выводу о… – он покрутил пальцем у виска, – и начинали смотреть на меня с жалостью.
Илья Степанович производил впечатление уставшего, измученного человека, но сомнений в его психическом здоровье у меня не возникало, в чем я и поспешила его заверить.
– Спасибо, – снова поблагодарил он меня и опять замолчал.
– Вы не одиноки в ваших проблемах, – напомнила я ему. – Именно поэтому создана наша комиссия.
– Да, я слышал об этом. Честно говоря, я уже не верю, что мне кто-то в состоянии помочь, тем более… комиссия. Но чем черт не шутит, а вдруг… Кстати, – он неожиданно встревожился, – будьте добры ваши документы.
«Ну что же, немного поздно для безопасности, но, видимо, тебе сейчас не до бдительности», – подумала я, протянула ему свои «крутые» корочки и включила освещение в салоне. Удостоверившись, что имеет дело с «юрисконсультом губернатора», и сравнив при слабом свете мою внешность с фотографией, он вернул мне удостоверение и немного успокоился.
Удивительно,