и эти воспоминания удержали его от объятий Изольды белорукой. Смертельно тоскуя, он еще раз отправился в Корнуэльс и под видом юродивого[8] опять удалось ему проникнуть в комнату королевы. Изольда долгое время не хотела узнать его… Однако, вскоре Тристана с позором выгнали из дворца короля Марка, и он вновь возвратился в малую Бретань, в Кархэ. Здесь в одной из бесчисленных битв, которыми так богата жизнь героя, он получил тяжкую рану. Чувствуя смертельную боль и тоску, Тристан отправил своего товарища Кахердина в Корнуэльс – призвать к его ложу белокурую Изольду, которая одна может исце; лить его[9]. Он уговорился с другом своим, что тот подымет на корабле черные паруса, если Изольды с ним не будет, и – белые, если она согласится приехать[10]. Когда вдали показались белые паруса, об этом передали белорукой Изольде, сторожившей обратный приход корабля в Бретань. Ревнуя, она поторопилась сказать умирающему Тристану, что корабль вернулся с черными парусами. Тристан грустно опустил голову и умер. Изольда нашла только труп Тристана. Тогда она ложится рядом с ним и умирает тоже. А король Марк, узнав о том, что ни Тристан, ни Изольда неповинны в своем прелюбодеянии, велел похоронить их трупы по обе стороны церковного придела.
Из могилы Изольды вырос розовый куст, а из могилы Тристана виноградная лоза. Они крепко обвились друг около друга и с той поры, неразлучно вместе, растут над могилами тех, кого погубили чары любовного напитка.
Вот то первоначальное, общее содержание, которое встречается во всех отрывках, отдельных эпизодах и больших поэмах средневековья, рассказывающих историю Тристана и Изольды. Начиная с XII века, история Тристана и Изольды становится темой старо-французской поэзии. Вскоре она получает более широкое распространение. Французская поэма о Тристане переводится на многие языки и подвергается разнообразнейшим переработкам. Поэты XII и XIII веков вплели в эту фабулу пестрые нити отдельных эпизодов, и пышная разработка их поэм временами искажает основной мотив легенды, печальный и суровый. Все же в целом, сказание о Тристане отличается от всех рыцарских романов трагическим пафосом. Наслаждение любви искупается тяжелыми муками и ведет, в конце концов, к смерти.
В первой половине XIX столетия, благодаря увлечениям немецких романтиков, любовь Тристана и Изольды пробуждается к новой жизни. За обработку этой темы берутся большие художники и глубокие исследователи поэзии средних веков. Но никто не проник в нее глубже, чем Рихард Вагнер. Он первый выявил вечный трагизм любовных экстазов, первый сознательно сопоставил любовь и смерть в драматическом действии, – тему, которую совершенно инстинктивно разрабатывала поэзия XII и XIII столетий.
Любовь и смерть… Сквозь беспечную улыбку труверов на нас глядят печальные глаза старой первоначальной саги, вдохновившей их творчество. Проникновенно серьезные слова и трагический подъем Вагнеровской драмы гораздо ближе к характеру древнего сказания, чем пестрая и болтливая