ничто не исправишь словами.
И выложил класс из бумажных кульков
Заветные булочки плачущей маме…
Волга
А я без Волги просто не могу.
Как хорошо малиновою ранью
Прийти и посидеть на берегу,
И помолчать вблизи ее молчанья.
Она меня радушно принимает.
С чем ни приду – с обидой иль бедой.
И все она, наверно, понимает,
Коль грусть моя уносится с водой.
Как будто бы расслабленная ленью,
Течет река без шума и волны.
Но я-то знаю, сколько в ней волненья
И сколько сил в глубинах тишины.
Она своих трудов не замечает.
Суда качает и ломает лед.
И ничего зазря не обещает.
И ничего легко не отдает…
«Мне приснился мой старший брат…»
Мне приснился мой старший брат,
Что с войны не пришел назад.
Мне приснилось, что он вернулся –
Невредимый и молодой.
Маме радостно улыбнулся:
– Я проездом… А завтра в бой. –
Мать уткнулась ему в ладони…
– Что ты, мама! Ну, как вы здесь? –
По глазам угадав, что в доме
Хлеба нету, да горе есть.
– Угостить тебя даже нечем.
Если б знать – я сменяла б шаль… –
– Что ты! Разве я шел за этим?! –
– Не за этим… А все же жаль,
Что вот так я встречаю сына. –
Брат достал фронтовой паек,
На две равные половины
Поделил он его, как мог.
– Это вам… –
И, взглянув на брата,
Я набросился на еду.
– А теперь мне пора обратно.
А теперь я ТУДА пойду.
Завтра утром нам всем в атаку.
В ту, последнюю для меня… –
И тогда я во сне заплакал,
Не укрыв его от огня.
«Я помню первый день войны…»
Я помню первый день войны…
И страх, и лай зениток.
И об отце скупые сны –
Живом, а не убитом.
Война ворвалась стоном – «Жди…»
В бессонницу солдаток.
Еще все было впереди –
И горе, и расплата.
А ныне добрая земля
Покрыта обелисками.
Война кончалась для меня
Слезами материнскими.
И возвращением отца.
И первым сытным ужином…
Но до сих пор ей нет конца
В душе моей контуженой.
Утро победы в калинине
Весть о Победе разнеслась мгновенно…
Среди улыбок, радости и слез
Оркестр Академии военной
Ее по шумным улицам понес.
И мы, мальчишки, ринулись за ним –
Босое войско в одежонке драной.
Плыла труба на солнце, словно нимб,
Над головой седого оркестранта.
Гремел по переулкам марш победный,
И город от волненья обмирал.
И даже Колька, озорник отпетый,
В