Охота на крылатого льва. Елена Михалкова

часть «сосулек», но их мягкое сияние разогнало темноту на всем этаже.

      «Как же все это выглядит, когда люстра включается целиком!»

      – Инкредибильменте белла, – прошептала она. – Потрясающе красиво.

      – Это ненадолго, – усмехнулся ее новый знакомец. – Пять минут. Больше – нельзя. Опасно.

      Вика обернулась, и при свете волшебной люстры наконец-то смогла рассмотреть его как следует.

      Лет двадцати пяти, поджарый, по-мальчишески узкоплечий, с въевшейся в губы ехидной улыбочкой и неуловимой асимметрией лица. Черные цыганские глаза окаймлены такими густыми ресницами, что кажутся подведенными. Драные джинсы – не дань моде, а следствие суровых будней, судя по зверски обтрепанным снизу штанинам. «Дитя подворотни», – говорила про таких свекровь. В целом – вылитый пират. Или уголовник мелкого пошиба, что в общем-то одно и то же.

      – Откуда ты знаешь про Муму? – внезапно спросила Вика.

      Не самый уместный вопрос в данных обстоятельствах, но не спросить она не могла.

      – Один знакомый рассказал. Русский. Моряк.

      Упоминание о моряке в контексте размышлений о пиратах прозвучало как нельзя более уместно. Хмырь, как есть хмырь, думала Вика, отчаянно пытаясь найти, за что ухватиться в нагромождении хаоса. Зачем он меня сюда притащил?

      – Почему мы приплыли сюда?

      Он пожал плечами:

      – Безопасное место. Здесь тебя не отыщут.

      Вика сделала шаг вперед, вглядываясь в его лицо:

      – А почему ты вообще за меня заступился?.. – Она вдруг осознала, что понятия не имеет, как его зовут.

      Словно прочитав ее мысли, он отвесил шутовской поклон:

      – Бенито.

      – А я – Виктория, – мрачно сказала Вика. – Виктория в переводе значит «победа».

      Он усмехнулся. Конечно, с горечью подумала она, на его месте я бы тоже посмеивалась.

      – Ну извини! Имени «идиотское поражение» в России не существует. – Она огляделась. – Так почему ты меня защитил перед теми двумя? И кто они были?

      Из груды мебели Бенито вытащил низкий резной столик, поставил на ковер и сел, скрестив ноги по-турецки. Щелкнул пальцами – и в ладони сама собой возникла пачка сигарет. Он закурил, небрежно роняя пепел прямо на столик (насколько Вика могла судить, антикварный).

      – Они были те, кто тебя убьет.