торжествовать: наконец-то Уркварт, которого она наставляла все эти годы, поступил именно так, как следовало. Внимательно наблюдая за прибытием и размещением багажа в новых комнатах, она чувствовала себя даже не на седьмом, а на двадцать седьмом небе от счастья. Казалось, что сама природа постаралась создать подходящие декорации для ее триумфа. Ветер доносил из парка запахи лаванды и жасмина. Благодаря удлиненному на этой планете закату небо все еще сохраняло глубокий синий цвет; несколько идеальной формы облаков дополняли картину. В вечернем свете Локсли-Холл отбрасывал на окружающие земли величественную тень. Выстроенный в стиле готического барокко, со множеством башенок и укреплений, он возвышался над парком и близлежащим озером, идеально вписываясь в окружающую фантасмагорию.
Связавшись с поваром, лорд Шервуд потребовал подать несколько простых блюд, в число которых попали фуа-гра, лучший копченый лосось и первосортная икра, а также телячья ножка с гарниром по особому рецепту, который завещал ему отец с наказом использовать не раньше, чем для планеты забрезжит свет Независимости. Шервуды были роялистами и истинистами (последователями Истинного Короля) уже много лет, а потому в их кулинарной книге содержались рецепты и на случай его возвращения к власти. И вот сейчас, всего одним поступком – даже не проступком! – их потомок готовился вернуть планете ее истинного правителя и восстановить честь и достоинство своего рода.
И все же нужно признать: внутренний голос Локсли не умолкал ни на минуту, нашептывая о последствиях того, что молодой человек называл «Делом».
Иногда Снайпер не выдерживал и вступал с этим голосом в диалог, объясняя, что не собирается, например, убивать короля Шотландии или кого-нибудь еще; что призрак шляпы вряд ли явится его гостям, пока они будут наслаждаться мясом и картошкой. И даже трех ведьм ему незачем опасаться, поскольку в их распоряжении только заклятия Старого мира, и они в любом случае слишком далеко от Дунсинана. К тому же всем этим событиям место в мелодраме, а то, что происходило сейчас, скорее напоминало сюжет романтической комедии, в которой несчастные влюбленные воссоединяются с одобрения родителей, а клады попадают в руки достойным. Даже легендарный Стивен Кинг не смог бы сделать из этого сюжета триллер. Однако внутренний голос продолжал твердить, что воровство в любом виде – это преступление, даже если преступник грабит богатых, дабы воздать пострадавшим от их произвола. Ко всему прочему, у него был неопровержимый аргумент, с которым Локсли не мог поспорить: такая кража нарушала все законы гостеприимства. Где это видано, чтобы хозяин дома в самый темный час ночной пробирался в комнаты гостей, чтобы украсть у них любимые шляпы! И все же Локсли не собирался изменять своему решению, даже если совесть будет мучить его до гроба. Подобный шанс выпадает не каждое тысячелетие. Предки и потомки потомков будут его благодарить, но никак не осуждать. Даже миссис Би-Кей, будь она в курсе всей истории их рода, простила бы его.
Мистер