и на земле, и на деревьях. Рябчик размещается на каком-нибудь суку и плотно к нему прижимается – ну-ка, попробуй, заметь его!
Пёстренького рябчика, как глухаря и тетерева, называют лесным петухом. Только оперение у глухаря и тетерева, наоборот, заметное и праздничное, в отличие от рябчика. У глухаря пёрышки тёмные с металлическим оттенком. Особо выделяется ярко-красная бровь. У тетерева оперение блестяще-чёрное с фиолетовым или зелёным отливом, а брови тоже ярко-красные.
Снег совсем сойдёт, и лесные петухи начнут токовать, привлекая внимание самок петушиным нарядом и характерным тембром голоса.
Но, пожалуй, самой яркой птичкой в апреле, когда в природе ещё незаметно буйства красок, можно назвать овсянку. Головка и грудка у неё красивого лимонно-жёлтого цвета, а на спинке красноватобурые полоски. Своё имя она получила, потому что больше всего любит лакомиться овсом. А ещё она звонче других птичек поёт.
Правда, особо знаменитым по исполнению песен ранней весной считается всё-таки жаворонок. Эти птицы с перьевым хохолком на головке известны всем. С ними связан даже такой обычай. В срок, когда день становится равным ночи, а случается это 22 марта, люди выпекают фигурки жаворонков из теста. Они верят, что птички принесут обильный урожай. В старину говорили: «Жаворонок небо пашет». Почему? Если присмотреться к полёту этой маленькой птички, то сначала она взмывает вверх, а потом падает вниз – и снова вверх. Как будто волны на влажной земле после движения плуга по ней – так рождается пашня.
Вообще, птиц в лесу весной много. Кругом стоит их гомон: свист, чириканье и кряканье. Но в лесу, про который ведётся рассказ, жила ещё одна птица. Её уважали все обитатели леса: и птицы, и звери. Прислушивались к тому, что говорит и как обо всём рассуждает. Звали эту птицу Мудрый Ворон. Когда-то давно он жил в городе. Состарившись, или, как говорили в том самом городе люди, «достигнув пенсионного возраста», Ворон решил вернуться в лес. Одной из его почётных обязанностей было давать имена маленьким народившимся обитателям леса. Часто имена получались «человеческими» – жизнь в городе нравилась Ворону, и он любил о ней вспоминать.
Человеческое имя получила и новая дочка Медведицы. В самом конце апреля мама-медведица выбралась на поверхность. За ней из уютной берлоги вылезла двухгодовалая Манюня, старшая дочка, а следом показалась младшая кроха.
Был весёлый солнечный денёк. Над берлогой на высокой разлапистой ёлке сидел Мудрый Ворон и грел на солнышке свои пёрышки. Он первым и заметил медвежье семейство. Когда Ворон сверху разглядел кроху, он даже по-старчески прослезился: настолько была она милой, беспомощной и всё ещё походила на пушистую меховую варежку. Ворон слетел с ели и вдруг прокричал во всё своё воронье горло:
– Назовём тебя Вар-ря-Вар-режка!
Мама и сестрёнка возражать не стали. Варя так Варя. Мудрому Ворону в лесу все доверяли. Маленькая Варя, жмурясь от непривычно яркого солнца, ещё и не поняла, что обрела доброго наставника, как, впрочем, и другие