в голове вихрем вертятся страшные мысли. Каким-то чудом доска осталась на месте, только сдвинулась. Встав на неё опять, стал светить фонарем вниз, но оттуда поднималась густая пыль из разорванных патронов с аммонитом. Я звал Володю, но в ответ была только тревожная тишина. Наконец, друг отозвался, и огромный камень упал с моей души. Я не убил друга!
Оказалось, во время того злосчастного подъема Володя, увидав, что ящиков рядом мало, привстав, шагнул в сторону, чтобы подтащить другие. В тот момент на его импровизированный стул свалилось сорок килограммов взрывчатки. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы не понять последствий, не будь этого шага. Смерть от друга прошла на расстоянии всего одного шага.
Дождавшись, когда взрывоопасная пыль улетит, влекомая вентиляцией, мы завершили подъем оставшейся взрывчатки и отрапортовав какому-то начальнику, вышли на поверхность.
Вечером уже в общежитии, куда нас поселили, мы в очередной раз отмечали наши дни рождения. Ведь и я мог легко сорваться, а шансов уцелеть при таком падении с такой высоты маловато.
Призрак штольни № 13
Закончились феерические студенческие годы, и впереди замаячили в прямом смысле темные будни, насыщенные битвами за выполнение ежемесячных, квартальных и годовых планов. Почему «темные будни»? Все очень просто. Учился я в политехническом институте на кафедре горного дела, и трудиться мне предстояло по распределению, на подземных рудниках одного свинцово-цинкового комбината. Представление о шахте к тому времени уже имелось благодаря трём производственным практикам в разных регионах Советского Союза. Побывал и на Украине, в самой глубокой на тот момент шахте с громким названием «Гигант-глубокая» и в Восточном Казахстане, и в Сибири. Каждая поездка оставила массу впечатлений. Но главное, что доносилось до ума студента-практиканта – это суть работ в особо опасных условиях труда. На людей, занятых в таких местах, накладывается своя печать, и ценности у них тоже свои. Первое, что бросилось в глаза – это легкость, с которой шахтеры могли пойти на смертельный риск, без показухи и бахвальства. Самоотдача и стремление прийти на помощь в трудный момент воспринимались здесь как норма. Смелые действия, граничащие с безрассудством, вначале слегка шокировали, потом к этому быстро привык. Мне казалось, что планка цены жизни у этих людей основательно занижена, но вскоре стал замечать, что становлюсь похожим на них. Подземелье рихтовало психику по-своему, с какими-то перекосами. Близость смерти постоянна, на расстоянии вытянутой руки, и ужас заключался в том, что это становилось обыденным, в итоге перестаёшь обращать внимание на холодное дыхание дамы с косой. Но надо отдать должное дисциплине в каких-то моментах. Например, на угольных шахтах, где есть опасность взрыва метана, за наличие под землёй сигареты даже без спичек можно было запросто получить по морде. Кто-то гневно мне возразит: «На что тогда нужна техника безопасности и охрана труда?» Разумеется, нужна, ещё