мы и научились сегодня чему-нибудь, – буркнула Кэтрин Эдварду, – так это тому, что ваш отец – садист.
Эдварда трясло.
– Я помню, как он делал это с ней и раньше, когда мы были маленькие. Тогда у него вообще не было никакой причины.
– У него и сейчас не было причины! – со злостью возразила Кэтрин, когда следом за подавленными юными Бургами и их матерью они вышли из зала.
Эдвард закрыл дверь их комнаты и сел у очага:
– Значит, вы не поняли? Мы все знали. Мать и управляющий… Это тянется уже какое-то время. Никто не винит ее. Мы за нее радовались, потому что знаем, как трудно ей жить с нашим отцом. И он тоже знал. Вот почему решил преподать всем урок на ее примере. Он ее не любит, она просто его собственность, и ни один мужчина не должен прикасаться к ней.
– Я не знала, – сказала Кэтрин, думая, как хорошо скрывала свою любовную связь леди Бург. – Они на самом деле любовники?
– Сомневаюсь. Она такая робкая, что едва ли осмелилась бы рискнуть.
– Я бы хотела, чтобы кто-нибудь дал ему отпор! – кипела негодованием Кэтрин.
– Понимаю, вас подмывает сделать это, но не надо, прошу! – уговаривал ее Эдвард.
– Я не хочу жить под крышей этого дома! – заявила она ему.
Он покачал головой:
– Я тоже. Но у него есть и другие дома. Для нас было бы хорошо, если бы мы завели свое хозяйство. Это помогло бы нам, вы понимаете…
– Вам пойдет на пользу, если вы избавитесь от постоянного контроля и давления со стороны отца, – сказала Кэтрин. – Вы поговорите с ним?
– Когда все немного успокоится, я поговорю.
– Обещайте мне! – потребовала Кэтрин. – Я не хочу жить здесь ни мгновения дольше, чем это необходимо.
Ответ был – нет. Все еще пребывая в дурном настроении, а это означало, что все в доме жили под грозовой тучей, лорд Боро спросил: с чего бы ему тратить деньги на устройство для сына отдельного хозяйства, когда тот прекрасно может и дальше жить в комфорте под одной крышей со всей семьей. Чего ему не хватает? У Эдварда не хватило храбрости прямо объяснить отцу свое желание жить отдельно от него, но он продолжал просить, из раза в раз получая отказ.
– Он думает, это вы меня настраиваете, – сказал Эдвард Кэтрин, когда они гуляли с собаками по парку.
– Так и есть! – воскликнула она. – Вы считаете, его удастся уговорить?
– До сих пор такого не случалось, – признал Эдвард.
Однако он не оставил попыток и всю ту тревожную весну заводил с отцом разговоры о желании жить своим домом так часто, как только осмеливался, правда ничего не добился.
– Нужно сменить тактику, – решила Кэтрин.
Она написала матери, рассказала ей все – даже, да простит ее Бог, о проблеме Эдварда, – и умоляла помочь. Сказала, что боится проявлений насилия со стороны лорда Бурга. Он уже сломил дух своей жены, и дети его запуганы. Кэтрин ни за что на свете не хотела расстраивать мать, но сейчас больше, чем когда-либо, ей была необходима