в свою очередь, поднатужилась и … видимо выжала требуемый стандарт, потому что вновь повеселела и убрала метр в сумочку.
– Волосы натуральные?
“Карга” больно дёрнула Люсю за локон.
– Ой,– взвыла Люся.– Нат-туральные.
– Возраст?
– В-в-восемнадцать.
– О, кей!– подытожила иностранка.– Вы идеально отвечать всем условиям.
– Я буду топ-моделью?!– не могла поверить свалившемуся счастью ошарашенная Люся.
Старуха злобно перекосилась.
– Причём здесь топ-модель? Забывать это слово! Я иметь честь представлять интересы Ника Маккензи. Это есть преуспевающий американский предприниматель. Он просить ваша рука.
– Чего-о? – протянула разочарованная Люся.
– Он хочет жениться на тебе,– подсказала догадливая Наденька.
– Откуда он знает меня?
– Я представлять его интерес,– вежливо напомнила надоедливая американка.
Колёсики в кудрявой Люсиной головке быстренько перестроились и бешено закрутились в другом направлении.
– А…а…сколько ему лет?
– Шестьдесят три.
– Такой молодой,– выдохнула раздосадованная Люся.
– Молодой?!– удивилась иностранка, перестав даже улыбаться, но моментально сориентировалась. У мистера Маккензи больное сердце и вряд ли он… долго …протянуть.
– А как долго он намерен…тянуть?– поинтересовалась практичная Наденька.
– … пять, много шесть лет.
– У-у-у.
– Не больше.
– Ладно, пойдёт,– заявила верная Наденька.
– Пойдёт,– подтвердила застенчивая Люся.
– Одного боюсь,– говорила Люся неразлучной подруге, когда после долгих и утомительных переговоров они возвращались домой. – Вдруг обманет? Вдруг не умрёт?
– Ничего,– утешила Люсю принципиальная Наденька. – Мы ему …помогать!
Подружки весело рассмеялись.
Жизнь и смерть Николая Петровича.
Господи, как я завидую им!
Тем, кто верит. Неважно в кого или во что. В Христа, Аллаха, Будду, Моисея или деревянного идола с толстыми губами, жирно намазанными салом.
Главное – вера. Как хорошо, как упоительно прекрасно брякнуться оземь перед чуркой, закатить в экстазе глаза и переложить все свои беды и заботы на абстрактное Нечто.
Какое сладостное чувство свободы, избавления от всей земной грязи должен испытывать истинно верующий человек.
Господи, почему я лишён этого?
Но хватит обо мне.
Поговорим о Николае Петровиче. Николай Петрович не верит ни во что. Даже в доллар. Но зато он с избытком наделён другим, не менее полезным качеством: Николай Петрович твёрдо знает, когда и что именно надлежит делать. Потому и рассказываю я о Николае Петровиче, а не о каком-нибудь Ваське Чуркине.
В то утро Николай Петрович проснулся как обычно. Сходил в туалет, сделал лёгкую зарядку, принял в меру горячий душ, побрился, с аппетитом позавтракал (бекон с яйцом, овсянка, круассан, чашечка кофе со сливками),