настроение, вернулась уверенность. Телефона не было. Наверное, его потерял давно, по крайней мере, неделю точно его не видел. «Куда теперь? Денег нет? Верунчик? Не откажет», – мысли работали по самому короткому пути. Ехал в троллейбусе, ругался с кондуктором, выцарапывал из кармана мелочь.
– Вера, буквально пару слов, – прильнул к домофону, почти шептал, словно боялся, что увидят соседи. Не такого ведь знали его.
– Чего тебе? – Вера стояла у двери, не пуская на порог.
– Выручи. Отдам. Честное слово, – Руслан вспомнил сцену из фильма «Москва слезам не верит» и подумал, что уж очень похож на того хоккеиста, которого считал не настоящим.
– Боже мой. Видел бы ты себя, – Вера закрыла дверь, но Руслан не уходил. Через минуту она вышла, протянув пару сложенных купюр. – Последний раз. Можешь не отдавать.
Дверь закрылась. Больше ждать было нечего. «Вот так и заканчивается сказка, – Руслан вышел на улицу, чуть постоял у подъезда, прощаясь с прошлой жизнью. – Наверное, стоит на балконе. Не может не выйти глянуть», – поднял голову и разочарованно вздохнул. Вера не вышла проводить. Медленно побрел на вокзал. Сил не пропить все и сразу хватило. Вечером он упал на кровать в теперь уже его доме. «Может, тут кто умер, а теперь вот я лежу. Надо было хоть покрывало мое кинуть», – пьяный сон, короткий и неспокойный, пришел быстро.
Глава 3. Лена
«Она идет по жизни смеясь, она легка, как ветер…, – несомненно, это можно было сказать о ней. – Встречаясь и прощаясь, не огорчаясь, что прощанья легки…». Лена не была поклонницей «Машины времени», и, быть может, даже не слышала эту песню, да и плакать ночами она не любила, считая, что это слишком банально, хотя, сдержать слезинки получалось далеко не всегда. За внешней беззаботностью она порой скрывала переживания и неуверенность, боролась с застенчивостью и обожала ту романтику, которая легко ложится в строчки у влюбленных поэтов. Она любила перечить, не слушала старших, пользовалась своим положением младшей в семье и противилась той роли, которой ей уготовили в привычном понимании счастливого семейства:
– Замуж удачно выйти, а там само все наладится, – мама не уставала повторять, указывая на мужа. – Вот, как батька наш: хозяйственный, за ним, как за стеной.
– Скучно, – Лена лишь пожимала плечами.
Ее любили, ей хотели жизни полегче, ей прочили большое будущее «за такими родителями». Слыли они в деревне семьей зажиточной, с хозяйством дай бог каждому, основательные, трудолюбивые и удачливые.
– Все у Виктора сходится. И поросят продал, и земли удел лучший отхватил, и сена всегда с избытком. А еще, скажи ж, трактор купил. Буржуй, – говорили об ее отце за спиной сельчане, а при встрече доброжелательно склоняли голову, скрывая зависть, и заискивающе улыбались .
Оно и понятно, при случае всегда к нему бежали. Все у него есть: и инструмент, и конь, а теперь вот еще и трактор. Незаменимый человек в деревне. Авторитетный. И сына выучил в сельскохозяйственной академии, тот вернулся, и главный инженер