для тебя не сделала, и вряд ли ближайшие двадцать лет хоть что-нибудь сделает. Просто потому, что тебе так хочется. Так кто из нас эгоист?
Маргарет ушла в спальню, хлопнув за собой дверью. Малышка в коляске поёжилась от резкого звука и тяжело вздохнула. Видимо, её ангел-хранитель нашептал ей на ушко, что сейчас в её жизни случилась первая «точка невозврата». Так рано… Но, может и к лучшему. Так маленькой Лоре придётся испытать меньше боли. Она просто вырастет с этим шрамом на сердце, на который, уж поверьте, не будет обращать внимания. Многие из нас зацикливаются на шрамах детства? Нет.
Так думал и Джеймс. Точнее, старался себя убедить в этом, пока мыл посуду, готовил смесь дочке и обед для себя и, пока ещё, своей жены. Теплый свет бронзовых ламп над барной стойкой, выполненной из массива дуба, был лучом надежды в стремительно надвигающейся непогоде, как на Лофотенских островах, так и в личной жизни семьи Барнс.
Джеймс сперва покормил Лору, чтоб не действовать своей заботой о малышке лишний раз на нервы Маргарет, а потом выкладывая запечённый лосось и стручковую фасоль на прекрасные тарелки молочного цвета с аккуратной зелёной окантовкой, принял для себя единственно верное решение (как ему казалось).
Мужчина долго сидел над своей порцией еды спрятав лицо за сцепленными в замок руками и наблюдал за елями, покачивающимися от северного океанского бриза за окном их любимой хитты, в которую он с Маргарет приезжали уже не первый год.
– Маргарет! – позвал он через весь дом и отдвижная дверь отъехала в сторону. За ней стояла уставшая женщина с поникшим взглядом и опущенными плечами. Неужели это он довёл свою любимую жену до такого состояния!? Джеймс не мог в это поверить! – Обед… – коротко объяснил он и указал на место рядом с собой за барной стойкой.
Маргарет прошаркала к барному стулу и осторожно залезла на него, стараясь ни на лишний дюйм не приблизиться к своему пока ещё супругу. Они принялись за еду, Лора тактично не мешала родителям, ощущая натянутую атмосферу между ними. Это чувствовал и Джеймс, но к середине трапезы он понял, что это нужно менять.
– Маргарет, – снова он обратился к своей жене. – Завтра у нас последний день в «Норниусе», к двум часам мы должны освободить дом…
– Я помню об этом. – уязвлённо ответила женщина, не отрывая взгляда от тарелки.
– Я к тому, что утро у нас ещё будет свободным, если собрать вещи к отправке в город сегодня вечером… – осторожно протянул Джеймс и как-то замялся. – Может, прогуляемся с утра к океану? Как раньше…
– Каждый Божий день ты гуляешь там с Лорой. И каждый Божий день ты зовёшь меня туда с вами. – с подавленной агрессией высказалась Маргарет, зажав в руке вилку. – И каждый день мой ответ НЕТ! И завтра он не поменяется, будь уверен.
– Нет, ты не поняла… – протянул Джеймс. – Раз уж решение о разводе принято, и оно окончательное…
– О да! Наконец-то. – с уверенностью подтвердила женщина.
– Может, мы можем, – терпеливо продолжил Джеймс,