господина совсем другие удары, шагнули вперед и носками сапог перевернули Таэри на спину.
– Глупцы! – рявкнул Альберико, впервые выказывая признаки неудовольствия. – Он был нужен мне живым! Они оба были нужны мне живыми!
Солдаты побледнели при виде ярости на его лице.
Затем центр действий переместился в другую часть комнаты.
С животным ревом, в котором смешались ярость и боль, Ньеволе д’Астибар, сам очень крупный человек, сцепил пальцы обеих рук, наподобие молота или булавы, и изо всех сил обрушил их на лицо ближайшего к нему солдата. Этот удар расколол кости, словно дерево. Хлынула кровь, солдат вскрикнул и тяжело осел, привалившись к гробу.
Все с тем же ревом Ньеволе схватил меч своей жертвы.
Он уже выхватил его из ножен и начал поворачиваться для битвы, когда четыре стрелы вонзились в его горло и грудь. На мгновение лицо его обмякло, глаза широко раскрылись, губы расслабились и сложились в мрачную, торжествующую улыбку, потом он соскользнул на пол.
И тогда, именно тогда, когда все глаза были устремлены на упавшего Ньеволе, лорд Скалвайя сделал то, на что не решился никто. Утонувший в кресле, настолько неподвижный, что о нем почти забыли, престарелый патриций твердой рукой поднял свою трость, прицелился прямо в лицо Альберико и нажал на скрытую пружину, спрятанную в ручке.
Это правда, что колдунов невозможно отравить – несложным охранным заклинанием большинство из них овладевает еще в юности. С другой стороны, их, несомненно, можно убить стрелой, или мечом, или другим орудием насильственной смерти. Вот почему подобные вещи были запрещены в установленном радиусе от возможного местонахождения Альберико.
Существует также широко известная истина насчет человека и его богов – будь то Триада у жителей Ладони или разнообразный пантеон, которому поклоняются в Барбадиоре, будь то мать-богиня, или умирающий и воскресающий бог, или повелитель вращающихся звезд, или одна-единственная внушающая благоговение Сила, стоящая над всеми ними, которая, по слухам, обитает в некоем первичном мире, в туманных далях космоса.
Эта простая истина гласит, что смертному не дано понять, почему боги выстраивают события именно так, а не иначе. Почему одни мужчины и женщины гибнут в самом расцвете лет, а другие живут и увядают, превращаясь в собственные тени. Почему добродетель иногда вытаптывают, а зло процветает среди прекрасных садов. Почему случай, простой случай, играет такую подавляющую роль в беге линий жизни и линий людских судеб.
Именно случай спас Альберико из Барбадиора тогда, в то мгновение, когда его имя уже наполовину прозвучало в списке обреченных на смерть. Внимание его охраны было сосредоточено на упавших людях и на сжавшемся в комок, обливающемся кровью Томассо. Никто не удосужился взглянуть на старого, искалеченного вельможу, сидящего в кресле.
И только безжалостная случайность – появление начальника стражи в комнате с той стороны, где сидел Скалвайя, – изменила ход истории на полуострове Ладонь и за его пределами. Какие удручающе