с явной гордостью, сказал:
– Возможно, вы слышали эту легенду. Но она оказалась правдой. Принцы Тиганы, все потомки по прямой линии, могут привязать к себе чародея смертельной клятвой.
Впервые в прикрытых опущенными веками глазах Сандре блеснуло любопытство, реальный интерес к чему-то.
– Я действительно знаю эту историю. Единственный чародей, который догадался, кто я такой, после того как я открыл в себе магию, однажды предостерег меня, что следует опасаться принцев Тиганы. Он был очень старым человеком и к тому времени выжил из ума. Я помню, как смеялся. По-вашему, то, что он сказал, было правдой?
– Было. И уверен – это до сих пор правда. Однако у меня не было случая проверить. Это наша древняя история: Тигана – провинция, избранная Адаоном, богом Волн. Первый из принцев, Рахал, был рожден от бога Микаэлой, которую мы считаем смертной матерью всего нашего народа. А линия принцев никогда не прерывалась.
Дэвин почувствовал, как в нем зашевелились самые противоречивые чувства. Он даже не пытался подсчитать, сколько всяких эмоций смешалось в его душе. Микаэла. Он слушал, и наблюдал, и запоминал.
И услышал, как рассмеялся Сандре д’Астибар.
– Эту историю я тоже слышал, – насмешливо сказал герцог. – Это поросшее быльем оправдание тиганского высокомерия. Принцы Тиганы! Не герцоги, нет. Принцы! Потомки бога! – Он ткнул кочергой в сторону Алессана: – И вы будете стоять тут сегодня, сейчас, среди вонючей реальности, среди этих мертвецов и сегодняшнего прозябания под гнетом тиранов, и пересказывать мне эту древнюю ложь? И вы осмелитесь?
– Это правда, – тихо ответил Алессан, не двигаясь. – Вот почему мы те, кто мы есть. Было бы неуважением по отношению к богу, если бы его потомки претендовали на менее высокий титул. Адаон мог подарить своему сыну бессмертие, но Эанна и Мориан запретили ему. Зато бог подарил своему смертному сыну власть над магией Ладони, и всем сыновьям и дочерям этого сына, пока жив хоть один принц или принцесса Тиганы, его потомки по прямой линии. Если сомневаетесь в моих словах и хотите подвергнуть меня испытанию, я сделаю то, чего желает Баэрд, и свяжу вас клятвой верности, положив ладонь вам на голову, лорд герцог. Старую сказку не так легко сбросить со счетов, Сандре д’Астибар. Если мы горды, то это потому, что у нас есть на то причины.
– Уже нет, – насмешливо возразил герцог. – С тех пор, как появился Брандин!
Лицо Алессана дрогнуло. Он открыл рот и закрыл его.
– Как вы смеете! – воскликнула Катриана.
Смело, подумал Дэвин.
Принц и герцог не обратили на нее внимания, они смотрели друг на друга. Сардоническая усмешка Сандре постепенно отступила в глубокие морщины на его лице. Но горечь осталась – в глазах, и в позе, и в поджатых губах.
– Я не ожидал этого от вас. При данных обстоятельствах, – сказал Алессан.
– Вы не можете иметь ни малейшего представления, чего от меня ожидать, – ответил герцог очень тихим голосом. – При любых обстоятельствах.
– Значит,