него оказался и зачем был спрятан.
Ханна выдавила нервный смешок и кивнула.
Майор целеустремленно бродил по классу, отмечая каждую его деталь.
У больших арочных окон он остановился, загипнотизированный пауком, плетущим свою паутину в верхнем углу. Паук, вращаясь, сплетал снаружи тонкие нити, а легкий ветерок подхватывал его творение, раскачивая, как гамак в море. В аудитории было слышно только тиканье часов, наполняющих комнату возрастающим напряжением с каждым движением стрелок. На переносице профессора под оправой очков проступила капелька пота, и он быстро вытер ее свободной рукой. Майор медленно повернулся к Хельду.
– Профессор Хельд? Интересное имя.
Профессор слегка кивнул.
Офицер подошел к столу и сказал по-немецки:
– По-моему, ваша фамилия и с голландского, и с немецкого переводится как «герой». Надеюсь, вы не собираетесь им становится.
Хельд снова сдвинул очки на нос, посмотрел на майора и ответил по-голландски:
– Боюсь, что я уже.
По лицу военного скользнуло любопытство, сопровождаемое натянутой улыбкой. Он нахмурил брови, оценивая слова профессора.
Хельд продолжал свое умелое наступление:
– Я преподаю гуманитариям, а они предпочитают алгебре литературу.
Военный понял, что профессор шутит, и громко и фальшиво рассмеялся, словно разыгрывая представление перед незримым, но взыскательным наблюдателем. Он резко остановился и, неспешно кивнув, принялся долго и тщательно изучать стол профессора.
Хельд поерзал на стуле и взглянул на часы на стене.
– Что-нибудь еще? Мефрау Пендер, если вы не возражаете, я бы хотел подготовиться – у меня скорос ледующее занятие.
Не обращая внимания на его слова, майор подошел к окну и еще раз взглянул на морозный пейзаж: в слабых лучах солнца вновь начал падать мокрый снег. Мефрау Пендер неловко улыбнулась профессору. Минуты ожидания, казалось, сжимали воздух между ними…
Наконец офицер обернулся.
– Думаю, быть учителем – прекрасно, и пока вы будете совершать подвиги в алгебре, у вас все будет хорошо.
Кивнув, майор вышел из комнаты, а вслед за ним и мефрау Пендер. Хельд выждал, пока затихнут шаги, и только потом тяжело выдохнул. Он скомкал лист и бросил его в корзину для бумаг.
Он встал и потянулся, а затем подошел к стоявшему в конце аудитории шкафу, вынул из нагрудного кармана жилета крохотный ключ и отпер дверь. Шкаф был совершенной пуст, если не считать старомодного, богато отделанного красным деревом, радиоприемника. Хельд протянул руку и покрутил шкалу настройки. Лампочки замигали, и, издав треск, приемник ожил. Классическая мелодия, прорезав спертый воздух, заполнила пустое пространство класса. Снова усевшись за стол, Хельд снял очки, прикрыл глаза и сделал глубокий медленный вдох.
В конце дня, подготовив назавтра новое уравнение на доске, Хельд плотно обмотал шею шерстяным шарфом и надел пальто. Со шляпой и портфелем в руке он вышел из класса. Молча двигаясь по коридорам опустив глаза,