судьба участников этих событий сложилась по-разному. На следующий день после смерти Генриха новый король, Ричард I, послал своих представителей в Лондон с приказом констеблю города: вдовствующая королева Элеонора должна быть немедленно освобождена из замка Винчестер и перевезена в Виндзор. Пока король не вернется в столицу, править страной будет Элеонора Аквитанская. Помогать ей будут принц Джон и мэтр де Лоншан.
Королеве тогда исполнилось семьдесят лет. Выглядела она, даже после шестнадцати лет заточения, на неполные пятьдесят, а ее энергии и ума наверняка хватило бы на завоевание всего Востока вплоть до Багдада.
Годфри был лишен должности канцлера и отправлен в ссылку. Ричард не забыл его верности отцу.
А сэр Мишель, передохнув в отцовском замке и похваставшись барону Александру дарованным самим канцлером Англии рыцарским поясом, отправился путешествовать дальше. Теперь уже в качестве странствующего рыцаря.
Дороги привели его в бенедиктинский монастырь Святой Троицы, откуда благородного рыцаря Фармера-младшего и выставили со скандалом ранним утром 13 августа 1189 года. И неизвестно, как бы сложилась его дальнейшая судьба. Дракон Люфтваффе, которому было вовсе нечего делать в Нормандии двенадцатого века, изменил все.
– Здорово, – пробормотал Гунтер, когда сэр Мишель закончил свой длинный и несколько сбивчивый рассказ. – Весело вы тут живете… Вот никогда бы не подумал, что такой раздолбай, как ты, может быть знакомым с королями, принцами и канцлерами. Меня, например, к нашему канцлеру и близко бы не подпустили.
– У вас в будущем тоже есть канцлер? – поднял бровь Фармер, пропустив «раздолбая» мимо ушей. – А кто он? Родственник вашего императора?
Перед Гунтером на мгновение мелькнуло худощавое лицо с вечно настороженными небольшими глазками, смешными усиками и темной челкой, падающей на лоб. Германец решительно отогнал явившееся так некстати видение и буркнул в ответ:
– Он у нас и канцлер, и император, и принц, и все, что угодно, вместе взятое. Не будем о нем. Помяни беса к ночи…
По обе стороны дороги тянулись убранные поля с возвышавшимися через каждые пятьдесят шагов стожками соломы, левее, на зеленом холме паслось стадо рыжих коров, над которым кружили темные пятнышки птиц. Грунтовая утоптанная дорога шла прямо на восток, к Руану…
Почему-то сэру Мишелю взбрело в голову начать расспросы, для которых прежде времени или желания не находилось. Безусловно, гордый норманн никогда не стал бы связываться с «быдлом», но все одно – происхождение оруженосца сэра Мишеля интересовало до крайности. Конечно, можно поверить и на слово, и Джонни никоим образом не мог обмануть, говоря, будто он родич герцогов Валуа, но он что-то еще говорил о германских маркграфах, имевшихся в его древе родословия… Между прочим, сам сэр Мишель и весь его род происходили от Ивара конунга, по прозвищу Широкие Объятия, владевшего Данией, Швецией и восточной частью страны саксов, а сам Ивар, говорят, возводил свой род к Инглингам, потомкам самого Одина. Хотя гордиться таким происхождением