опять отнесётся к Кирам как к рабыне. А этого он не хотел. Тарш тихонько, стараясь не спугнуть плескавшихся в речке девчонок, оделся и удалился, ведя коня в поводу, поминая с досады и дэвов, и Кирам, и Мандану, запретившую ему посещение борделя.
– Не составишь ли мне компанию в прогулке по саду?
Вернувшись, он плотно позавтракал. Головная боль отступила, и пища доставила ему удовольствие. Лишь вид понурой Кирам немного подпортил настроение, но Тарш надеялся, что очутившись среди цветов и в тени прекрасных деревьев, магическое обаяние его голоса сможет сломить замкнутость девушки. Неплохо бы посетить и ювелира, но это уже потом.
– А разве господин не будет встречаться с царицей?
– Ну я же с ней не на любовное свидание иду. – он лучезарно улыбнулся. – Прогуляемся, поговорим. Ведь у нас найдутся темы для беседы?
– Да, господин, как прикажешь.
– Да что с тобой не так-то? – подумал про себя Тарш и не находил ответа. – Ты же рабыня. Твой хозяин ласков с тобой, а ты холодна как лёд. Или я недостаточно хорош для тебя? – он поймал себя на мысли, что начал злиться, и спеша успокоиться, сказал уже вслух: – Ты бы не могла обращаться ко мне по имени?
– Как прикажешь, – она немного помедлила, и потупившись, выдавила словно через силу, – Тарш.
– Вот так будет лучше. Теперь у меня к тебе просьба. Помоги мне одеться.
Касис управлялся с этой задачей много быстрее, но быть одетым женщиной было куда приятней. Покуда девушка неуклюже возилась со складками, завязками и крючками, он будто бы случайно норовил дотронуться до неё, нежно касаясь то пальчиков, то плеча, украдкой поглядывая на рабыню, но она то ли не замечала этих прикосновений, то ли не придавала им значения.
Но в саду Таршу, похоже, удалось сломить сопротивление. В окружении благоухающей природы его негромкий голос смог привлечь её внимание.
Прекрасны дни влюблённых, их стремленья
К возлюбленной, блаженны их мученья.
Прекрасно всё в любви – несёт ли нам
Страдания она или бальзам.
Влюблённый власть и царство ненавидит,
Он в бедности свою опору видит.
Он пьёт страданий чистое вино;
Молчит, хоть горьким кажется оно.
Его дарят похмельем сладким слёзы.
Шипы – не стражи ли царицы розы?
Его голос сливался с журчанием фонтана, возле которого они остановились, в окружении кустов мелких роз. Мужчина аккуратно согнул ветку с цветком, и не переставая петь, провёл лепестками по её щеке, словно не решаясь дотронуться до неё ладонью. Девушка наконец-то соизволила слегка улыбнуться. Тарш, опьянённый этой маленькой победой, ринулся закреплять успех и продолжил уже громче:
Страданья ради истиной любви
Блаженством, о влюблённый, назови!
Вьюк лёгок опьянённому верблюду,
Стремись, иди к единственному чуду!
Не сбросит раб с себя любви аркан,
Когда