сама повернет назад.
Для обоих юношей это был особый год: епископ Бриньоульв Свейнссон рукоположил их в священники. Встреча по этому поводу в Скаульхольте была радостной – все-таки четыре года прошло с тех пор, как они виделись в последний раз, прежде чем покинуть школу и сделаться младшими пасторами. Магнус жил у дальнего родственника на севере, Эйрик же остался в Арнарбайли под крылом преподобного Йоуна Дадасона. Этот его суровый учитель сильно отличался по стилю преподавания от епископа Свейнссона. Епископ был человек книжный и радовался, что может с кем-то обсудить красоту волшебного слова и величие саг. Он хотел, чтобы Эйрик научился слагать стихи и при необходимости мог одной остроумной висой одержать победу над темными силами. Пастор же Дадасон неоднократно подчеркивал, что у Эйрика нет никаких способностей к стихосложению, на что бы там ни рассчитывал епископ. А вот к чему у его подопечного обнаружился несомненный талант, так это к общению с драугами, призраками, бесами и прочей пакостью, противной Божьему промыслу.
За время разлуки оба друга вытянулись, Эйрик слегка раздался в плечах и отпустил длинные волосы, а Магнус еще сильнее похудел и побледнел. Все эти четыре года он старался держаться как можно дальше от собственной семьи. Но теперь по случаю рукоположения его отец созвал на праздник гостей, и отказываться от визита было уже невозможно.
Отправляясь в путь, они уже знали, что третий их приятель на торжество не приедет. Боуги, которому материальное всегда было ближе духовного, давно отказался от пути священника и сделался чиновником. Накануне он прислал письмо, в котором поздравлял друзей с рукоположением и извинялся, что не сможет присутствовать на торжестве. Однако между строк сквозила тревога. Боуги не скрывал, что дома его задержали более важные дела – быть может, вопрос жизни и смерти. Совсем недавно была поймана и отправлена под суд некая юная особа по имени Маргрета Тордардоттир, более известная как Гальдра-Манга, Манга-ведунья. Девушку преследовали за колдовство. Несколько женщин обвинили ее в том, что она наслала на них проклятие. Ее отца сожгли по аналогичному обвинению шесть зим назад, а ей самой тогда удалось бежать. «Отправляюсь на тинг, чтобы не дать свершиться беззаконию и разобраться, не наводят ли на девушку напраслину завистливые кумушки», – закончил свое письмо Боуги.
Новости, содержавшиеся в письме, были пугающими и странными. Сама по себе охота на ведьм ни для кого не была диковинкой: костры полыхали по всей Европе. Однако в тихой спокойной Исландии до разбирательства доходило редко, а обвинительный приговор выносили, только если жертва по-настоящему пострадала. Сжигали в основном мужчин, суд над женщиной был огромной редкостью. Вот почему друзья были так встревожены, но надеялись, что Боуги хорошо знает свое дело и сумеет защитить невинную деву. Все же без него было немного грустно.
– Очень любезно с твоей стороны, мой друг, было согласиться составить мне компанию, – с церемонной учтивостью заметил Магнус.
– Ты так говоришь, будто я согласился добровольно прыгнуть в жерло вулкана!
– Если