и не обидеть. Мне тут что, больше всех надо?
Разнообразие внёс помещик из Шатуры, отставной капитан Беспалов, похожий на моржа своими большими бакенбардами. Ветеран русско-турецкой войны 1828-1829 на Кавказе. Прослышав про мыло, приехал прикупить, да и скучно ему. Оказывается, он с мылом сталкивался ещё у сирийских турок и признал его очень полезным. Капитан оказался много повидавшим и воевавшим человеком. Мало того, увидев колонну с углем, и тоже такую захотел. Его сильно опечалила цена в двадцать рублей. Ничего себе. Я и не знал что так дорого! А во Владимире все тридцать. А в столице полтинник минимум. Хотя если хороший самовар в Туле стоит двадцать пять-тридцать рублей, то почему бы и нет. Все промышленные товары, особенно что-то новое, блестящее и красивое, стоило огромных денег. Знать от них просто дурела и хвасталась друг перед другом разным дефицитом.
Небольшое имение, что досталось Беспалову по наследству, доходом похвастаться не могло. И, как я понял, заниматься крестьянским трудом ему ещё и претит.
– Мало того, что свирепствует холера, так ещё и урожая в этом году не будет. Ожидается очень голодный год, а царь-батюшка, уже подушные налоги поднимает, девяносто восемь копеек серебром стало – жалуется нам Беспалов. Слушаем за ужином его дальнейшие рассуждения.
Он уже подумывает вернуться в армию. Но войны пока нет. Для строевой службы он уже староват. Пожаловался нам на жизнь Беспалов. Договорились, что он будет поставлять жир животных, а на обмен, получать мыло. Что уж он с ним собирается делать, мы так и не узнали. А ещё у нас в двадцать первом веке говорили, что дворянам торговать претит. Не знаю, может князьям и графам и претит, а мелкие дворяне, не прочь и заработать, особенно когда их припечёт…очень.
Глава 4
В селение втянулся караван карет и конных всадников со стороны Москвы. Все тут же забегали как наскипидаренные. Благодетель приехал, сам Иван Акимович со своей свитой. Сразу стало тесно и сутолочно. Мальцев был явно не в духе. Шулер получил нахлобучку за медленно работающий кирпичный заводик. Филатов, за неперестроенную до конца печь, дошла и до меня очередь.
– Это что за деревянные рельсы вы, Дмитрий Иванович уложили? А это что за сооружения? – строгим голосом Мальцев и ткнув в поддоны. Мы инспектируем мою непонятную для многих стройку, а он всё так же одет «с иголочки». – А вот эта башня для чего, а куча шестерёнок с кожаными ремнями зачем?
– Это сейчас высота стен по пояс, и легко подавать кирпичи и раствор. А потом возникнут проблемы. Вот я заранее кран и строю, для выполнения высотных работ – отвечаю. Да какой там кран, передвижная тележка с усовершенствованным «журавлем». – Это поддоны, на которые укладывают кирпичи на заводе. – Отвечаю дальше на кучу вопросов.
– Кузнецы куют для вас. Каменщики работают на вас, плотников вы тоже загрузили работой. Охрана, тоже вам в рот смотрит, а рабочих рук не хватает. Вы даже ювелира смогли заставить работать. И вы предлагаете ещё и больницу перенести, а скоро зима. Разве так можно, Дмитрий Иванович?
Кто-то