лекцией
Врач: Вот хорошо, что вы пришли! Вот выпишу вам рецепт и попрошу у вас совета… Понимаете, поручили мне в школе прочитать лекцию – «О половом воспитании». Им-то, директрисе и завучу, обе женщины, – почему-то всюду директора и завучи женщины! Педагоги – женщины! Что-то здесь ненормально, по-моему! Может, с этого начать бы? Да, так им-то, директрисе и завучу – что? Взяли и записали… мероприятие, так сказать… А я вот отдуваться! Стал готовиться – голова кругом!
Журналист: А в чем конкретно затруднение?.. Тут, по-моему, возможны две крайности… Обузить до физиологии, до зоологии даже. Или наоборот, растечься по древу – психология, социология, в общем вся «проблематика-конкретика», как говорят кандидаты!
Врач: Вот именно! Вот вы сразу нащупали камень преткновения! Не могу найти рамки лекции. Ни форму, ни конкретное содержание… Ведь и тема интимная, и у каждого это проклятое «половое созревание» со своими эксцессами, сложностями. Вы ведь меня понимаете? Не дети уже – знают, что хорошо, что плохо! Тут такие бывают у подростка нравственные муки, такие боренья души… Классики об этом лишь изредка – и то сколько сказано этим немногим! Одни замыкаются, становятся неуверенными в себе, этот, так называемый комплекс полноценности мучает, другие готовы удариться во «всепозволенность» и развратничать, третьи впасть в цинизм, ёрну2… Все взвинчены, нервны, неестественны, мечутся от застенчивой отчужденности и замкнутости – до наглой и вызывающей строптивости… Ад ведь! И вечно – мальчики против девочек, девочки против мальчиков!
Журналист: Чувствуется, начитались вы брошюр всяких…
Врач: Почему только брошюры? Я ведь сказал вам, что и классику мобилизовал… И «Крейцерову сонату», и «Дьявола» Толстого, и Бунина – от «Легкого дыхания» – до «Дела корнета Елагина» и «Визитных карточек»… Немцев и французов приобщил, что смог достать… Ведекинда и Андре Жида, и прочее. Ведь что получается? Ученые пишут как специалисты, а писатели как художники… То есть – ученые тут особые писатели, а писатели тут особые ученые. Ученые идут вглубь вопроса, писатели – вширь вопроса… Как мне тут не растеряться? Психология, педагогика, социология. Богом надо быть!
Журналист: Это у вас – творческая растерянность, от перегруженности. Не можете разобраться в своем добре. Выбрать, так сказать, самое драгоценное. Я думаю, вы на пути к написанию прекрасной, нужной молодежи книги… И ученой, и писательской. Популярной. Очень нужна такая! Сработайте, так сказать «на стыке» науки и писательства, специалиста и художника!.. Не возражайте! Поверьте, я знаю что говорю! Журналист ведь. Опыт, годы жизни и труда! Как соотнести – задачу, материал, форму… Наверно, все же научился чему-то? Это ведь для простаков – Пушкин подарил Гоголю сюжет «Ревизора» – и, пожалуйста, написал «Ревизор»! Подарил снова сюжет «Мертвых душ», извольте – готовы «Мертвые души»… Думаю, Пушкин не просто знал, кому «дарить сюжеты», чувствовал, уже как бы написанным, в Гоголе, и «Ревизора», и «Мертвых