постоянный путь кочевья, они наверняка из народа степи, и если…
– Выполнять! – звонко выговорил начальник. Теперь он стоял в рост и смотрел на капитана с нескрываемой злобой.
– Нет. Сейчас я остановлю машину и поговорю с людьми моего города. Затем сойду на берег, со мной уйдут те, кто пожелает. И тогда вершите безумие, – морщась и глядя мимо начальника поезда, выговорил капитан. Потянулся к рупору…
Грохот взорвал рубку! Мертвый капитан медленно, очень медленно обмяк, скорчился в луже крови…
Начпоезда усмехнулся, баюкая в ладони двуствольный сигнальный пистолет. Левое дуло выплюнуло в упор заряд и чуть дымилось. Начпоезда вдыхал пороховой дым – наконец-то ощущал себя полновластным хозяином положения. Он растянул губы в имитации улыбки, обозначил свою победу: «закон поезда» преодолел старческие страхи. Нелепый бунт подавлен.
Без дрожи и суеты начпоезда взял с полки ветошь и протер брызги с сапога, с кресла. Закончив с этим делом, хозяин поезда сел, положил ногу на ногу. В ватной тишине общего шока он добыл из кармана мешочек. Высыпал из него на стол иглы и колючие шарики, принялся загонять поштучно в теплый ствол.
Тело капитана конвульсивно дергалось. Выстрел в упор почти лишил его головы.
И начисто вышиб мысли о неповиновении из всех иных голов!
Вон помощник капитана, его верный прихвостень – начпоезда искоса глянул на юнца младше себя – медленно оседает на колени, живой, но сломленный… И такой он устраивает начальника поезда – рыжий пацан с густой россыпью веснушек, из-за испуга сделавшихся зримым узором страха на серой коже.
– Полный ход, кэп, – отбросив ветошь, приказал начпоезда. – Или тоже будешь в моём походе давать советы и принимать решения? Так и знал, ваш колесник не стоило ставить первым. Вы предатели и слабаки.
Веснушчатая рука пацана казалась старческой, когда нащупала шнур и стала суматошно рвать, отсылая в машинное отделение то ли приказ, то ли бестолковую истерику… Снова потянулось ожидание – и вот корпус дрогнул, мелко завибрировал, наполняя колесник шумами и скрипами. Котел набирал давление, небо застил черный дым, – и никто толком не видел, что именно сообщают дозорные в корзине шара. А ведь они истошно машут флажками и руками!
Начпоезда убрал оружие в кобуру. И сам он, и сдохший из-за упрямства капитан знали: этот колёсник невозможно не поставить первым. Лучший по удельной мощности, к тому же с задним расположением колеса – он маневренный, он незаменим в узостях. Да и давление в котле, и сама конструкция… Паровик новый, такие строят, перелицевав уцелевшие знания древних, только в одном упрямом городке, который давно пора прибрать к рукам. Этим займутся люди Оссы. Теперь им станет проще.
Тело корабля лихорадило, словно и он боялся начальника поезда, словно и он исполнял приказ с рвением, желая выжить и услужить. Напряжение росло. Постепенно колесник преодолевал