Мороз по коже. 22 уютных святочных детектива от авторов мастер-курса Татьяны Гармаш-Роффе
только подчеркивала ее природную красоту. В районе сердца зияла небольшая колотая рана. Голубые глаза жертвы были открыты и, казалось, с удивлением смотрели в потолок. Дюбуа присел и опустил ей правое нижнее веко: бурые пятна Лярше на глазном яблоке еще не появились. Значит, смерть наступила не более пяти часов назад. По полу растеклась кровь, однако брызг вокруг не было.
– Батист, выкладывай, – нарушил напряженное молчание Дюбуа. – Давно ты с ней… знаешься?
Анри Гиенхайм, услышав этот вопрос, презрительно фыркнул «Щенок!» и сел в кресло.
Батист поднял голову и с вызовом посмотрел на брата Фриды:
– Я ее любил! – горячо произнес он, а потом повернулся к полицейскому и продолжил: – Мы познакомились с Фридой, когда отец послал меня доставить ей кусок баранины. Она была такой… Такой мягкой и нежной…
– Кто, Фрида или баранина? – снова перебил юношу Анри.
– Помолчите! Дайте парню договорить! – повысил голос Дюбуа.
– Вам этого не понять, Анри. Вы бессердечны. Во Фриде вас интересовали только деньги! – выпалил Батист. – А я ее любил! Да, любил! И она меня тоже. Мы уже целый месяц встречаемся.
«Вампирша явно вскружила парню голову. Целый месяц они уже встречаются…» – подумал Дюбуа и сказал вслух:
– Батист, расскажи, что произошло вчера вечером.
– Я пришел к Фриде около девяти. Мы поужинали и выпили вина… – заговорил Батист.
– Вы ужинали здесь или в столовой?
– Мы ужинали здесь.
– Пьер, я не вижу ни тарелок, ни столовых приборов, вы их убрали? – обратился Дюбуа к слуге. – Можно на них взглянуть?
– Да, еще вчера убрал. Сейчас принесу, – отозвался Пьер. – Правда, я их уже помыл…
– Несите-несите. А ты продолжай, Батист.
– Так вот… Фрида угостила меня вином, а потом… Ну, мы…
– А потом она угостила паршивца своим телом! – закончил за Батиста Анри. – А он за это заколол ее! Мясник – он и есть мясник! Яблоко от яблони недалеко падает…
– Да не убивал я ее! Клянусь, не убивал! Мы провели эту ночь вместе. Мы спали…
– Хорошо, если ты спал, то слышал ли ночью какие-то звуки? – спросил Дюбуа.
– Нет… – Батист снова повесил голову. – Ничего не слышал. Я проснулся, только когда Пьер закричал.
Между тем в комнату вошел слуга. У него на подносе лежали тарелки и столовые приборы. Дюбуа их внимательно осмотрел. Ручки вилок были тупыми, а ножи – с закругленными концами, то есть предназначались для рыбы, а не для мяса. От них на теле не могло остаться такого широкого отверстия…
– Пьер, вы подтверждаете, что когда вы вошли, Батист только проснулся?
– Да, вроде того… Он на нее таращился, как сумасшедший, и все повторял ее имя. А потом прибежал Анри…
– Анри, вы что, допили вчерашнюю бутылку вина? – спросил Дюбуа, показывая на опустевший бокал в руке брата Фриды.
– Не пропадать же хорошему вину? – пожал плечами Анри. – Моя сестра