больше не могла рисовать, не могла заставить себя даже просто провести кистью по бумаге, хотя это всегда помогало ей справиться со своими тревогами. Чтобы притупить боль, Харви отправлялась в мир своих фантазий. Кому-то это помогает сделать алкоголь, кому-то наркотик, кому-то экстремальные виды спорта, но Харви растворялась в видеоряде танцев. Девушка наблюдала за тем, как Нуриев, Кортес, прекрасная Гиллем, Джин Келли и другие то умирали на сцене в муках, то оживали, раскрываясь подобно первым весенним листьям. Они повествовали о том, что боль – это неотъемлемая часть жизни, что только через ежедневные страдания человеку дано чувствовать. Когда каждый мускул тела находится в напряжении, пронизан электричеством, человек вдруг обретает свою цельность, становится тем, кем быть ему предначертано. В страданиях рождается надежда, и мы находим себя. Но какими же мы себя найдем?
Харви восхищало, какими рельефными были танцы прославленных танцоров. Они умудрялись не просто передавать картины-образы, а делать их фактурными, словно художники, что создают определенный характер произведения, обнажая свой личный творческий почерк. Наслаждаясь произведением, испытываешь волшебные чувства, ведь не только переживаешь сюжет, но и проникаешь внутрь души творящего.
Вдыхая танцевальное наследие величайших исполнителей, как кислород, которого почти не осталось, Харви искала все новые пути созерцания танца. Когда в своем университете она увидела приглашение всем студентам присоединиться к просмотру фильма о Михаиле Барышникове, созданного студентами с факультета журналистики на основе записей его выступлений, Харви не могла дождаться указанного в афише дня недели. По задумке студентов история самого Барышникова, его творческого пути, наполненного жертвами и мучительными решениями, всегда следовавшего творческой свободе, должна была быть передана без слов, без воспоминаний друзей, без дат и фактов, а лишь при помощи телесных рассказов, которые он сам же поведал, облачаясь в творческие образы. Ребята соединили моменты записей его выступлений, подобно лоскутному одеялу, сплошь состоящему из разноцветных кусочков, образующих в итоге единое целое. Получилась история цельного человека, которого обстоятельства разрывают и соединяют вновь. Со своей задачей они справились прекрасно, ритм его танца, сыгранный в большей степени даже не совершенным телом, а мимикой, глазами, губами, был терзающим, ищущим и гармоничным одновременно.
Когда начались титры, все продолжали сидеть, боясь пошевелиться и рассеять те чары, что создал фильм, хотелось продолжать вести внутренний диалог с Барышниковым и его разнообразными воплощениями, размышлять и мечтать вместе. Но ребята, создавшие фильм, вышли за кафедру лекционного зала, в котором проходил просмотр, и рассказали про то, как к ним пришла идея этого фильма, о технических приемах, что использовались при монтаже, о проблемах, с которыми столкнулись, отвечали на вопросы,