Он плохо протёр пистолет, на торце рукояти остались мои отпечатки. Неужели этого было достаточно, чтобы посадить меня? А как же мотив? Он есть только у отца, и это его пистолет. Я заглядываю ещё дальше в будущее, и оно мне не нравится. Я нахожусь под стражей до суда в течение всего времени расследования, а это почти два года. В конце-то концов, меня оправдывают за нехваткой доказательств моей виновности, у меня очень хороший адвокат… в том будущем Регина мертва. Я заглядываю и в её будущее. Она умирает в подвале от голода, и это всё из-за меня. Я запираю её там и больше не прихожу к ней… так происходит потому, что меня берут под стражу по подозрению в убийстве Абдула. Подучается, сейчас я собираюсь отвести Регину в подвал своей дачи…
Её смерть шокирует мой разум. Я представляю это и как будто чувствую её предсмертные муки. Я не хочу, чтобы она умирала от голода. Такой сценарий мне не нравится, мне кажется, что я вообще не хочу убивать Регину. Я представляю, что отпускаю её, но тогда картина будущего меняется против меня. Я в тюрьме за похищение Регины, причинение вреда и убийство Абдула. И это всё неправда, и это не доказать даже моему адвокату. И мой адвокат меняется… кажется, тот адвокат, который сумел оправдать меня за убийство Абдула, не берётся защищать потенциальных похитителей женщин и насильников. Но я хочу переиграть всё эти события, и тогда адвокат мне не понадобится вообще.
А что, если спрятать тело Абдула? Я сразу представляю это будущее. И о, да! Никакой полиции, я получаю диплом. Вижу, как я делаю первую удачную операцию. Нашу клинику показывают в новостях, меня и Алекса превозносят на пьедестал почёта. Мы сотворили чудо, и спасли умирающего. Мне интересно знать подробности этого события, но чувствую, что хорош заглядывать в будущее. Время идёт, а я сижу на месте… мне нужно торопиться. Регина начинает орать во всё горло:
– А-а-а, помогите. А-а-а, кто-нибудь.
Я это предвидел и закрыл двери и окна своего автомобиля, именно поэтому не стал открывать дверь гаража во время её пробуждения. Кажется, я каким-то образом умею чувствовать самый удачный для себя вариант будущего. Я знаю, что я должен делать, чтобы мне было хорошо. Я поворачиваюсь к Регине и подношу кулак к её лицу, почти касаюсь носа и губ.
– Заткнись, если зубы нужны, – грубо предупреждаю её. Она смотрит на меня испуганными глазами, её страх наполняет моё сердце странным теплом. «Как же это приятно» – думаю я, но это не должно быть приятно… тут снова что-то не так, но у меня нет времени разбираться в своей душе. Я должен спрятать тело Абдула.
Регина сразу умолкает, а я улыбаюсь. Знаю, что нужно делать. Выхожу из машины и открываю заднее сиденье. Регина лежит не на сиденье, а валяется внизу.
– Пожалуйся, не надо, – молит она. «А зачем? Она знает мои планы? Знает, что я сейчас собираюсь сделать?» – думаю я. От страха она просто говорит и сама не знает, о чём просит. Она не договаривает слова, но я