в себе самом то ворчливого деда, то ленивой тетки, то саркастичного клоуна, то унылого Пьеро, то равнодушного паука. Это очень правдивые и понятные психике состояния на самом деле. Потому что они естественны и обусловлены природой.
А вот трендовые и активно навязываемые нам ныне большие игры в сильно замотивированных, всегда счастливых, всегда презирающих «зону комфорта», всегда плюющих на любые неприятности, всегда энергичных и позитивных всеобщих любимцев – опасные игры, очень опасные.
Это игры, обслуживающие зрителей и нещадно эксплуатирующие актеров.
Это неотработанные комплексы, в которых человек боится оказаться в чужих глазах просто человеком, а не кем-то особенным.
Это постепенно запускаемые программы разрушения.
Это иллюзия, что можно всегда отыскать улицу с одним зеленым на светофоре.
Отыскать, конечно, можно.
Но это будет сломанный светофор.
Человек – птичка маленькая. Только думает, что большая. Именно поэтому мы так часто «давимся» своими желаниями, друзья мои… Думаем, что надо много и всего, а на самом деле совсем немного. И чаще всего – совсем не того, за чем гонимся…
Сотни исповедей уходящих людей всех возрастов и самых разных социальных статусов услышала я за свою жизнь, включая большой опыт в паллиативной психологии. Мужчины и женщины, стоя на последнем пороге, почти не говорили о своих достижениях, званиях, счетах в банке… Уходила куда-то вечная людская попытка не отстать, быть не хуже, приукрасить себя. Оставалось главное, негромкое, из глубины идущее.
Еще бы раз ступить босыми ногами на прохладную вечернюю траву в деревне.
Увидеть бы маму. Ту, позабытую в годы больших побед, когда недосуг было даже лишний раз набрать номер. Не отдариваться бы деньгами, а посидеть рядом, посмотреть в ее глаза, расспросить о многом.
Вернуть бы годы, когда рос ребенок. Остановиться, обнять, наплевав на все воспитание и ругань за оценки. К черту их, из-за которых ни одного живого разговора не случилось почти.
Горячую бы горбушку ржаного хлеба и запить тем самым разливным холодным молоком из трехлитровой банки.
Доехать бы до друга, Кольки – где-то он там, под Курском. Лучше друга не было, а так и не свиделись за последние двадцать лет.
Постоять бы на любимом балконе после заката…
Перечесть бы свои старые книги…
А как хочется чаю с мятой от тети Даши…
Еще бы ночь проспать, положив голову на его плечо…
Так и не дошила зеленое платье, а как хотелось в Крым в нем…
Пес, Тимоха, дворняга бесценная – посидеть бы с ним в саду да выкурить с полпачки…
«Одинокого пастуха» еще хоть раз…
Я смотрела и смотрела в угасающие глаза. Многих держала за слабеющие руки. Часто просто слушала. С кем-то смеялась, с кем-то плакала. Слышала почти все, кроме жалоб о том, что не случилось большого успеха. А от тех, у кого он случился, не слышала о том, что это сделало их счастливыми.