взвалили на лошадей, сверху ещё посадили бедного Федю и пошли вверх по крутой тропе на перевал. Мы поднимались молча, каждый думал о своём, каждый переживал случившееся по-своему. А я, неисправимый романтик и фантазёр, вчера ещё напившийся пьяным до бесчувствия, сегодня думал: по храму, который называется «Горы», нужно ходить с хорошим настроением!
ХЛЕБ
Июль 1982 г. Мы навострились с женой и детьми совершить горный поход на Западном Кавказе. Уже всё готово, рюкзаки собраны, намечен маршрут и сроки, но меня не отпускают на работе: в цехах завода идёт производство моего экспериментального стенда. Что делать? С большим трудом убеждаю заместителя главного конструктора в том, что оставляю достойную смену на этот месяц…
Нас едет шестеро: я с женой, мой друг Гриша Корсунский – главный конструктор Релейного завода и дети – дочь Галя шестнадцати лет, семилетний сын Саша и дочь Гриши Марина тринадцати лет.
Из четырех запланированных перевалов мы уже успешно прошли три. Предстоит пройти последний – Дамхурц, а дальше – желанное Чёрное море. Карта у меня плохая, ясности нет, куда идти. Пришлось довериться и такой, хотя, когда идёшь с детьми, надёжность должна быть высокая…
Весело поднимались по тропинке, делая привалы через каждые полчаса. Подкармливаем детей то конфеткой, то сушёными фруктами. У каждого ледоруб, у меня и верёвка. Вскоре тропка пропала, пошёл снежный склон. Из опыта предыдущих перевалов дети знают, как надо идти по снегу – след в след. Час спустя снежный склон стал крутым, и я вытащил из рюкзака верёвку. Связались все шестеро, пошли серпантином вверх, на гребень.
Марина, дочь Гриши, крупная не по возрасту девочка, идёт предпоследняя, перед отцом. Это её первый горный поход, первый опыт подъёма по крутому снегу. Ей всё интересно, она с любопытством смотрит по сторонам, не очень сосредоточенная на топтании снега…
Вдруг слышу крик Гриши. Оборачиваюсь – Марина лежит на снегу, катится, поочерёдно срывая других. Скоро сорвёт и меня – а внизу, если разогнаться, попадём на камни… Всаживаю свой ледоруб по самую головку в глубокий снег. Верёвка срывает меня, но страховка срабатывает: вся группа висит на верёвке, а я – на темляке своего ледоруба. Верёвка душит меня, рука в крови… Через силу хриплю:
– Гриша, вставай!
По одному, от последнего к первому, вбивая носки ботинок в глубокий снег, все встают. Я изменил тактику подъёма: теперь идём не траверсом, а прямо вверх, в лоб. Вероятность сорваться меньше, потому что нижний страхует идущего впереди. Дети поняли степень риска, а я уже не оборачиваюсь, забота одна: поглубже делать ступени в снегу…
И вот мы на гребне. Вечереет. Быстро выравниваем места для ночлега, ставим палатки. Поужинали – и спать. Детям нужно хорошо отдохнуть, завтра день будет трудный.
Когда стемнело, начался дождь, потом гроза. Время между вспышкой молнии и ударом грома минимальное – молния бьёт прямо в нас!
– Папа! Я боюсь! – кричит Марина.
Мы,