факультеты неестественных наук. А правильная, естественно-научная половина универа, находится в экологически-чистом Петергофе. Именно туда устремлён просветлённый взгляд Ломоносова, который повернулся задницей к историческому факу.
Но из города этого не увидишь – далековато. Зато с платформы Старого Петергофа при хорошей погоде уже можно разглядеть высотки общаг. Идти до них ещё полчаса – высокое всегда кажется ближе, чем на самом деле.
В общаге номер 12 нужно подняться на 8-й этаж и дойти по центральному коридору до последней двери направо. На двери увидите цифру 92, а под ней – мраморную табличку с моим портретом и надписью золотыми буквами.
Вру, вру. Нету там никакой таблички. Их всегда размещают не там, где надо. Пишут на каком-нибудь доме: «Здесь в таком-то году родился великий русский писатель». Что за бред? Никто никогда не рождается великим русским писателем. Есть, конечно, астрология – но я больше верю в земные связи.
Скажем, сам я родился за два месяца до того, как умер Джим Моррисон. Он был страшно чувствительным человеком. Он мог слышать неслышные песни бабочек и голоса людей через океан. Вот почему мне кажется, что он умер только из-за того, что услышал этот ужасный, ужасный крик, когда моя беззаботная мама уронила меня на кафельный пол в нашей ванной – я тоже всегда был страшно чувствительным человеком. Но это ещё не делает из человека писателя.
А бывают и посмешнее таблички. Город Чудово, где я провёл детство, известен тем, что именно там великий поэт Некрасов похоронил свою любимую собаку Кадо. К этой табличке на собачьей могилке регулярно водят школьников. Но реальной истории им не рассказывают. История же такова.
Однажды Некрасов со своей второй женой пошёл на охоту. Вот идёт он по лесу, постреливает разных птиц, и вдруг видит: кусты трясутся. «Ага, – думает Некрасов, – так вот ты где, моя вторая жена». Да как саданёт по кустам с двух стволов! А там была любимая собака. Погоревал Некрасов три дня, а потом купил ещё трёх борзых и пошёл писать книжки о страданиях русского народа.
Само собой, биографы эту историю подчистили. Якобы это жена собаку застрелила, а Некрасов с ней три дня не разговаривал. Но суть не меняется: даже зверское убийство маленьких животных не делает из человека писателя.
И нет никакой таблички на той двери, за которой я сошёл с пути истинного на путь печатного слова. Да и внутри всё наверняка точно так же, как раньше. Те же голые стены цвета плесени на помидорах, деревянный шкаф-инвалид, стол с обгрызенными углами. Те же пружинные кровати, над каждой – свой плакат с рок-группой или голыми бабами.
И такие же четыре раздолбая на кроватях, как мы тогда, в 1988-м.
# # #
Явление печатной машинки Серж Белец окружил большим пафосом. Естественно, он принёс её не для того, чтобы печатать собственные творения. Ни в коем случае, как вы могли подумать такое, циничные мудаки! Он принёс её, чтобы перепечатать Нечто Великое. Нечто, Чего Просто Так Не Достанешь.
Ну ладно, не только себе. Он и вам, циничным мудакам, напечатает.