туда на день позже, чем рассчитывал, но, как известно, он времени зря не потерял. Теперь Мики сам уже послушно бежал вслед за его санями на конце ремня, хотя и был еще в наморднике. К вечеру третьего дня после своего отъезда из хижины Нанетты Лебо Дюран свернул с главного проезжего пути в сторону и погнал своих собак к стоянке некоего Андре Рибона, специальностью которого было снабжение фактора и его служащих в Форт-Огоде свежим мясом. Андре давно уже поджидал к себе своего друга и начинал уже страшно волноваться, что тот так долго не приезжал, хотя все еще не переставал его ожидать. Вот здесь-то Дюран и держал своего большого боевого пса. Тут же он оставил и Мики, заперев его на время в хижину Андре. Вслед за тем оба зверолова отправились в форт, который отстоял от них всего только в полумиле расстояния. Ни Дюран, ни Рибон не вернулись на ночь обратно. Хижина оставалась пустой. Но с наступлением темноты до слуха Мики вдруг стали доноситься какие-то странные и жуткие звуки, которые с приближением ночи стали раздаваться все громче и сильнее. То был шум от гулянки в Форт-Огоде – определенный гул человеческих голосов, смешанный с воем тысячи собак. Никогда ничего подобного Мики не слыхал и теперь, сидя совершенно неподвижно один, стал вслушиваться в долетавшие до него звуки. Затем он встал передними лапами на подоконник и начал смотреть в окно, точно человек. Хижина Рибона находилась как раз на самой вершине холма, царившего над замерзшей гладью озера, и далеко-далеко над верхушками низкорослого леса по ту сторону озера Мики увидел красное зарево от больших лагерных костров, разложенных вокруг Форт-Огода. Он заскулил и опять опустился на все свои четыре лапы. Всю ночь для него так мучительно долго тянулось время, пока не настал рассвет, что ему казалось, будто его оставили одного навеки. Но в этой хижине было для него все-таки гораздо удобнее, чем в клетке у Лебо, и он чувствовал себя в ней не так отвратительно, как там. Вся ночь прошла для него в чутком, беспокойном полусне, в течение которого он то и дело видел Нанетту и ее ребенка.
Дюран и Рибон вернулись только в полдень следующего дня. Они принесли с собой свежего мяса, на которое Мики накинулся с невероятной жадностью, так как сильно за эти сутки проголодался. Как-то безотчетно для самого себя он терпел заигрывания с ним этих двух звероловов. На вторую ночь его снова оставили в хижине одного. Но когда на следующее утро Дюран и Рибон вернулись опять, то они уже принесли с собою клетку в четыре фута в квадрате, сделанную из прочных березовых прутьев. Открытая дверца клетки была приставлена ими вплотную к двери хижины снаружи, и они заманили в нее Мики самым простейшим образом при помощи куска сырого мяса. Как только он соблазнился на мясо и вошел туда, дверца мгновенно затворилась, и Мики снова оказался в неволе. Затем клетку поставили на большие сани – и не успело еще показаться солнце, как Мики уже был на пути к Форт-Огоду.
То был как раз самый главный день торжества, день, в который для общего пользования зажарили сразу целого оленя и в который предполагался