мире, – пробормотал Дмитрий, – скоро не то что курить… и пить бросишь…
– Не стесняйтесь, – повторил Муслим. – Кондишен все вытянет. А вообще-то вы правы! Зачем курить или обжигать желудок спиртным, когда вкус от этого портится? От жизни надо брать радости, а не печали!.. Хотите бутерброд?.. Нет, лучше мы остановимся вон в том кафе на углу, там подают изумительные булочки собственного производства… Полжизни бы отдал, чтоб узнать, как они их готовят!
Не спрашивая Дмитрия, подрулил к небольшому цветному домику, прозрачному почти насквозь, настолько много в нем окон, а непрозрачной оставалась только крыша.
Вышли, отпрыгнули от поливальной машины. Вода широким веером с силой била по шоссе, текла по тротуару. Когда она проехала, Муслим придержал Дмитрия: за первой машиной ехала вторая, такая же громадная, праздничная, вода тугими сверкающими струями бьет по асфальту, докатывается до стен домов.
Накаленный воздух сразу стал прохладнее. Дмитрий невольно окинул взглядом снежно-белые громады на краю города. Опреснительные установки, что стоят миллиарды. Здесь вода достается тяжко, ее добывают из морской воды, но всюду фонтаны, водопады, а тротуары поливают так, что просыхать не успевают…
В кафе было чисто, прохладно, мило. Подошла загорелая девушка на длинных точеных ногах. Наклонилась, принимая заказ, Дмитрий загляделся на два полушария, выглядывающие из глубокого выреза маечки. Лифчика она не носит, видно. Девушка поощрительно улыбнулась крепкому молодому парню, а у Муслима спросила:
– Что обычно или что-то особое?
– Что обычно, – ответил Муслим. – Пусть он увидит, что здесь обычно!.. А уж потом, как-нибудь, ты расщедришься для него на что-нибудь особое.
Девушка улыбнулась двусмысленности, снова улыбнулась Дмитрию, взгляд ее оценивающе скользнул по змейке на его джинсах, затем он видел, только как она удаляется на тех же длинных ногах фотомодели.
Булочки она принесла буквально через пару минут. Еще когда приближалась, держа широкий поднос с двумя стаканами и горкой крохотных бутербродов, его ноздри уловили аромат, нежный и провоцирующий.
Глаза снова невольно прикипели к ложбинке между ее грудями. Руки вслепую нащупали булочки. Они сминались под его пальцами с легким хрустом, было в этом нечто и от молодого льда, и от зажаренного цыпленка, когда вот такая же коричневая корочка. Пахучая и лакомая…
Он сглотнул слюну, поперхнулся, поспешно запил из стакана. Коктейль явно тоже фирменный, алкоголя почти не уловил, только дразнящий намек, но желудок взвыл голодным голосом и встал в позу баскетболиста, готового ухватить брошенный мяч.
Булочки таяли во рту, лишь крошки достигали гортани, там всасывались, а голодный желудок начал бросаться на ребра. Муслим посмеивался, он ухитрялся еще и запивать, а Дмитрий, как лесной пожар, опустошал все, что громоздилось в широкой вазе.
– Ну как? – спросил Муслим. – Умеет она готовить?
– М-м-м, – промычал Дмитрий.
– Что-что?
– Изумительно, – промычал Дмитрий громче. – Это