майор, – сбавив тон, проворчал генерал Герасимов. – Ты что там гнусавишь? Бухаешь что ли? Жена с дочкой уехали, а ты и рад?
– Почти… – прошептал Волков, у которого в больном зубе заступила ночная смена бурильщиков, и похоже, что на этот раз они взяли алмазное сверло, и решили превзойти подвиг Стаханова, дав на-гора многократную норму выработки. Боль, пронзившая Волкова прошлась по его затылку, отчего череп, словно пустотелый загудел, вибрируя в тон волновым приливам боли. Волков, безвольно качаясь на этих волнах, застонал, из глаз его брызнули слезы, он вспомнил себя маленьким, которого надо пожалеть, приласкать…
– Ты что там спишь что ли? – Проревело в трубке голосом резуса-ревуна вызывающего противника на бой.
– Никак нет, – почти нормальным тоном произнес Волков, машинально отмечая текущее время. На часах было полпервого-ночи. Больше всего Волкову сейчас хотелось сбросить вызов и заорать благим матом в полный голос. Эта выматывающая боль требовала именно этого.
– Да? – Недоверчиво заворчали в трубке каменные валуны голосом генерала. – Ну, тогда открывай свою чертову дверь. Ишь ты на засов он закрылся. Не иначе грабителей опасаешься?
– Что? – На Волкова снизошло короткое просветление, и осознание что целый генерал-полковник стоит у его двери. – Да… Иду…
Волков отодвинул засов задвижки, и входная дверь раскрылась сама собой, словно и не закрывал он ее на два замка.
– А как? – просипел он оттертый к стене, двумя под потолок молодцами, которые бесцеремонно как к себе домой вошли в квартиру Волкова, за ними же важно шествовал генерал. Гаврилов действительно был в гражданской одежде, но оттого не растерял всей своей ауры властности.
– Как два пальца. – По-пацански ухмыльнулся он. – Что скривился, майор? Не рад, что ли?
– Рат… – Закатив глаза, прошептал Волков. Ноги его вдруг стали ватными, он стал съезжать спиной по стенке.
– Это что такое? – Услышал Волков как сквозь туман удивленный рык генерала, а потом его подхватили сильные руки и куда-то потащили. Затем наступила полная темнота…
***
Очнулся Волков, словно одним рывком вынырнув из под воды и вместо ноющей боли за щекой почувствовал обычную, которая нередко бывает после боксерского поединка.
– Мы все товарищ генерал, – раздался в темноте чей-то молодой голос, – разрешите идти?
– Свободны! – Пальнули залпом пушки, и Волков подумал что, наверное, это генерал. Затем послышался топот множества ног, Волков еще подумал что, наверное, это он в санчасти лежит. Звуки шагов проследовали в прихожую, затем щелкнула запором дверь, и шум прекратился.
– Хватит Волков, просыпайся, – донесся из темноты голос генерала, – все уже закончилось…
Волков подумал было: «А почему темно»? и в этом момент прямо над его головой зажглась сверхновая. Именно так показалось Волкову, когда кто-то убрал с его лица, как оказалось сырое полотенце. Пришлось