равно была занята сегодня вечером, а возвращаться в пустую квартиру я не спешила. Уже на выходе Лоуренса вызвали обратно решить какое-то срочное дело, и я решила подождать его на улице.
Я направилась в сад, расположенный между музеем Хиршхорна и Музеем искусств и промышленности. Этот зеленый оазис привлек мое внимание еще утром. Я вытащила телефон и сделала несколько кадров с пышными кустарниками, лианами и яркими цветами. Потом сделаю контрастность снимков более насыщенной и самый красивый выложу в Инсту. Каждый день я получаю десятки сообщений от подписчиков, желающих добиться того же художественного эффекта при редактировании фотографий, и все обещаю сделать пресеты[7], да руки никак не доходят.
Когда я шла вокруг изысканного фонтана, урчание в желудке напомнило о пропущенном обеде. Надеюсь, мы с Лоуренсом пойдем в такое место, где можно не только выпить, но и поесть. Я достала из сумки крекер и едва поднесла его ко рту, как по спине и шее побежали мурашки. Я беспокойно осмотрелась – в саду никого не было, если не считать пары резвящихся в фонтане воробьев.
Я перевела взгляд на крекер – и опять появилось ощущение, будто за мной наблюдают. Это чувство ни с чем не спутаешь. Застыв на месте, я задержала дыхание и напрягла слух. Чьи-то шаги.
Резко обернувшись, я увидела лишь исчезающий за изгородью темный рукав.
Я поспешила следом – и выскочила на Национальную аллею, где было полно людей: фотографировались, прогуливались с детьми, шли, взявшись за руки. Конечно же, многие из них были в темной одежде. Невозможно понять, кто именно был в саду.
Может, мне вообще показалось. Я пыталась убедить себя, что это история Розалинды так на меня повлияла и встреча со странным типом.
И все же, несмотря на ужасную жару, я дрожала.
Глава 10
Он
Я постоянно представлял себе смерть моих родственников. Например, подъезжаю я к просторному дому в пригороде, а он охвачен огнем – то ли утечка газа, то ли замыкание, – и все члены отвратительной семейки заперты внутри. Или как я сам добавляю в еду крысиный яд, а потом смотрю, как они медленно задыхаются.
Опасаясь повторения судьбы Рональда Дефео – убийцы из Амитивилля, застрелившего своих родителей, двух сестер и двух братьев, – я обратился за профессиональной медицинской помощью. В течение первых пяти минут приема психиатр сказал все, что мне нужно было знать: неуместные мысли (он называл их «навязчивыми») – это нормально, и они не означают, что я кого-то убью. Затем он добавил, что у меня есть нерешенная обида по отношению к семье, и предложил назначить еженедельные консультации за двести долларов в час. Я и без доктора знал, что родные меня раздражают, поэтому отказался. Вот оно мне надо – сидеть и выслушивать советы по налаживанию отношений с семьей от какого-то незнакомца? Мои близкие, в особенности родители, по эмоциональному интеллекту недалеко ушли от кошек. Они знали, что я чувствую, просто им было плевать.
Если бы не моя любовь к удобствам, я бы давно сбежал от них, однако ради денег, которые они мне давали, я переносил муки регулярных семейных ужинов в родительском доме. Приходили