бензином и много чем еще. Всё это соединялось в кучу в моем носу и я занялся распределением запахов в голове. На первом месте у меня стояли запахи знакомые и те, которые мне нравились. На втором месте шли запахи, которые не нравились, ну а на третьем – не знакомые.
Все было просто.
После прогулки, Кэтрин протерла мне лапы и я мог пойти играть. Дом был у моей новой хозяйки меньше, чем у мамы, но уютный. Жаль, что не было здесь моего любимого дивана, а то бы я мог его погрызть.
Я находился у Кэтрин второй день и успел разбить горшок. Ну вернее не я разбил, а непослушный хвост. Когда горшок падал, я даже припал к полу и с ужасом наблюдал, как глиняный горшок разбивается вдребезги. На шум пришла Кэтрин, а это было ещё хуже, чем разбитый горшок и я зажмурился, предвкушая, как меня будут ругать, а возможно даже выставят за дверь. Но ничего такого не последовало и я удивился тишине. Понемногу приоткрыв глаза, я увидел ноги Кэтрин. Она собирала черепки и я приоткрыл второй глаз.
Новая хозяйка обернулась и посмотрела на меня. Я смотрел жалобно и виновато, переводя взгляд с Кэтрин на остатки горшка.
– Ничего, Томат. – ласково проговорила она. – В следующий раз ты будешь аккуратен, да? Ты ведь хороший мальчик и случайно уронил его.
Я на пузе подполз к Кэтрин и потерся ей об руку. Она ответила мне взаимностью и я дал себе зарок не расстраивать её такими пустяками.
Мне было непонятно только одно; почему они меня называют этим странным чужим именем. Я бы хотел слышать свое привычное имя, оно звучало лучше, чем Томат.
К слову сказать, я больше не безобразничал и старался вести себя хорошо, чтобы ничего случайно не разбить. Так потекли деньки и я уже почти что привык к новому месту, но не забывал и свой старый дом и маму.
Кэтрин, я буду называть её так, заботилась обо мне. Не так конечно, как это делала мама, но все же, я не был брошен уже на произвол судьбы.
Новая хозяйка все время находилась дома и мне не приходилось страдать от одиночества. Вечерами она долго засиживалась в кресле, страдая от бессонницы и вела со мной долгие беседы. Я не страдал недостатком сна и где – то на половине рассказа, мои глаза закрывались сами собой. А утром меня уже ждал вкусный завтрак.
Я прожил около месяца в доме Кэтрин и полностью в нем освоился. Когда приходил почтальон, я несся с лаем к двери, что Кэтрин приходилось меня отгонять вначале, а потом уже открывать дверь. Но я не давал чужому почтальону разговаривать с Кэтрин. Мне не нравилось, как от него пахло. Чем – то жженым и вонючим. Мы, собаки хорошо определяем человеческий запах и от этого уже определяем, можно ли доверять тому или иному человеку. Все зависело от запаха. Наш нос – это уникальный инструмент. Даже у кошек нет такого чутья, как у моих сородичей.
К Кэтрин приходила ещё Анжелика, мой друг и я всегда радовался, когда она заходила к моей хозяйке. Так что жизнь понемногу стала налаживаться и я думал, что так будет всегда. Но спустя неделю, она круто перевернулась.
Кэтрин, за все время первый раз ушла из дома, не взяв меня с собой и я испугался; чтобы