Бахрома; от опасного любопытства полиции или от косых взглядов пропитанных национализмом обывателей. Я вообще ни на что не способен – тряпка и рохля. Но уж ароматным бодрящим кофе я мою любимую напою.
Я принес чашки в спальню, где сидела у ноутбука Ширин. Моя милая благодарно кивнула. Она пила теперь не так, как за составлением письма в прокуратуру или иска в суд – а маленькими-маленькими неторопливыми глоточками, время от времени отставляя от себя чашку. Моя девочка больше не напоминала ни тигрицу, ни львицу. На нежном личике моей тюрчанки были растерянность и усталость: красивые брови – чуть приподняты, а губы-лепестки слегка приоткрыты. Пока Ширин горела огнем, как лютая Сохмет, я не смел к моей милой подступиться, сказать лишнее слово. Но сейчас моя милая снова стала беззащитной, хрупкой и слабой. Так что я не удержался – и бережно прижал ее к себе.
Ширин спрятала лицо у меня на груди. Я уловил сначала учащенное дыхание возлюбленной, а потом и всхлипывания. Львица – сильная и гордая – превратилась обратно в котенка, которого я хотел спрятать от всего враждебного мира. Моя девочка плакала. И от ее горючих слез намокала моя рубашка. А я гладил и целовал струящиеся темным потоком волнистые волосы милой и нежно шептал:
– Ты ничего не бойся. Все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо.
– На самом деле ни прокуратура, ни суд за нас не заступятся?.. – пролепетала Ширин. – Государство работает только на влиятельных и богатых?.. К больному парню и нерусской девушке полномочные бюрократы отнесутся, как к пыли?..
И рыдания еще сильнее душили мою девочку.
– Не думай об этом. Не надо, – ласково сказал я. – Какое нам дело до государства?.. Мы сами хозяева своей судьбы.
Сейчас я верил в то, что говорил. О, мы не мышь в ловушке, которая захлопнулась, и не муха – пойманная на липкую бумагу. Тем и отличается человек, что в любой ситуации он способен сделать выбор и даже смерть принять с достоинством. В оставшиеся до середины февраля недели мы все силы отдадим поиску работы для Ширин. Возможно, случится маленькое чудо: как счастливый лотерейный билет, моей девочке выпадет рабочее место с официальным оформлением.
А если нет?..
Что ж – у нас есть и план «б». Мы не дадим монстру-государству над нами поизмываться. Миграционная полиция не посадит мою милую на поезд под звериные вопли пикетирующих у вокзала ультраправых отморозков: «Чемодан – ишак – кишлак». Не депортирует в Западный Туркестан, в лапы заплывшего жиром ишана с влажными крохотными глазками.
Не бывать такому!.. Мы просто примем по пачке волшебных пилюлек – и унесемся туда, где нас не достанут никакие обидчики. Мы сбросим тела, как старую одежду – а наши души рассеются в мировом пространстве.
За сегодняшний день мы с Ширин намучились, как за десять лет каторги. Ссора с рекрутершей в гипермаркете, бесплодный поход в полицию за защитой своих попранных прав, написание писем в суд и прокуратуру… Казалось: из нас выдавлены литры жизненных соков, как прессом из апельсинов.
Да