Чудо-шепоток, беду отводящий, счастье приносящий и здоровье дающий. Секреты древних славянских шептух
она, друг-зазнобушка (имя девицы),
и вернитесь вы, словеса мои,
в сердце девицы (имя девицы),
что мила, люба крепче солнышка, ярка месяца.
Встану я на заре ранней, пойду,
не помолясь, в зелены луга.
Стоит в тех лугах ракитов куст,
сидит в нем баба-толстуха, сатанина угодница,
людская греховодница.
Поклонюсь я той бабе в ноженьки,
отвернусь от отца-матери, роду-племени.
Уж пойди ты, баба, к моей любушке,
разожги в ее сердечке страсть ретивую.
Пусть грустит по мне раба Божия (имя),
не желает есть, не желает спать.
Пусть у ней будет желаньице —
разыскать меня, быть со мной навек.
Говорено-переговорено, закрыто на засов.
Стану я, (имя молодца),
помолясь, пойду, благословясь,
из избы дверями, из двора воротами
в чисто поле на три розстани.
Помолюся я, (имя молодца), трем братам,
трем ветрам: первый брат – ветер восточный,
второй – ветер западный,
третий – ветер северный.
Внесите тоску и сухоту в (имя девицы),
чтобы она о мне, (имя молодца),
сохла и тосковала; не могла бы ни дня дневать,
ни часа часовать отныне и до века, и во веки!
В печи огонь горит,
палит и пышет, и тлит дрова.
Так бы тлело, горело сердце
у (имя девицы) по (имя молодца),
во весь день, по всяк час, всегда.
Ныне и присно, и во веки веков.
Стану я, (имя молодца), помолясь, пойду, благословясь,
из избы дверями, из двора воротами, в чисто поле.
На желтом песке есть белая рыбица.
Как белая рыбица тоскует и мечется,
и не может без воды жить, ни дневать,
ни часу часовать, на всяк день и на всяк час,
и как у белой рыбицы прилегла чешуя от головы до хвоста,
так бы прилегли ко мне, (имя молодца),
у нее, (имя девицы), думы и мысли на всяк час
и на всяк день, в полном месяце и по все четные,
во все двадцать четыре часа, всегда,
ныне и присно, и во веки веков.
Читается на подаваемое питье:
Лягу я, (имя молодца),
помолясь, встану я, благословясь;
умоюсь я росою,
утрусь престольною пеленою,
пойду я из дверей в двери,
из ворот в ворота, выйду в чисто поле,
во зеленое поморье.
Стану я на сырую землю,
погляжу я на восточную сторонушку,
как красное солнышко воссияло,
припекает мхи-болота, черные грязи.
Так бы припекала, присыхала
(имя девицы) о мне, (имя молодца), —
очи в очи, сердце в сердце, мысли в мысли;
спать бы она не засыпала,
гулять бы она не загуляла.
Мужчина, вспотев и обтерев пот платком, тем же платком должен утереть любимую женщину, приговаривая про себя:
Как у меня, (имя молодца),
пот кипит и горит,
так же бы у (имя девицы) кипело
и