его штрейкбрехером и подсылали к нему убийц. Так был убит обвиненный в талантливости Андрей Боголюбский. Впоследствии оказалось, что произошла судебная ошибка. Слухи о талантливости Андрея Боголюбского были сильно преувеличены. Этот князь был более себялюбив, чем храбр, и стремился больше к завоеванию своих народов, чем чужих. С чужими народами он часто обращался по-человечески, в особенности с теми, которых ему не удалось завоевать. Со своими же народами он не церемонился, что его нынешние потомки Петр и Павел Долгорукие, принадлежа к конституционной партии, тщательно скрывают.
Остальные князья, а с каждым годом их становилось все больше и больше, проводили время в ссоре друг с другом и в придумывании себе приятных сердцу кличек.
Один называл себя «Храбрым»; другой – «Удалым»; третий – «Отчаянным»; четвертый – «Бесстрашным»; пятый – «Богатырем» и т. д.
Народ не мешал князьям ссориться, так рассуждая:
– Чем больше князья будут заняты ссорами, тем меньше будут заниматься нашими делами.
Тогда еще не существовала пословица «паны дерутся, а у хлопцев чубы трещат».
Чубы трещали у ссорившихся князей. Суздальские князья трепали чубы владимирским князьям; владимирские – суздальским. Киевские князья трепали чубы и тем, и другим, и, в свою очередь, подставляли чубы новгородским князьям.
Ростовские князья долгое время ходили без работы, но потом присоединились к суздальским князьям, вместе с ними трепали чужие чубы или давали трепать свои.
Много князей от чуботрепания за весьма короткое время облысели, как колено, и сделались родоначальниками балетоманов и вообще мышиных жеребчиков.
Не мешал также народ князьям называться «Удалыми» и «Бесстрашными».
– Пусть называются! – говорил, улыбаясь, народ. И добавлял добродушно: – Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не рубило головы.
Самая крупная ссора произошла между Торжком и Новгородом из-за Макарьевской ярмарки.
Торжок, славящийся своею обувью, ни за что не хотел приезжать на ярмарку.
– Если ты ходишь без сапог, – говорил Торжок, – то и приезжай ко мне! Обую. А таскать свой товар к тебе не стану. Сапоги вещь нежная и самолюбивая. Принесешь деньги, возьмешь сапоги.
Но Новгород ни за что не сдавался.
– При мне, – говорил он, – деньги, при тебе товар. Хочешь получить деньги, потрудись ко мне на ярмарку.
Сторону сапог приняли князья Ярослав и Юрий, а за Новгород вступился Мстислав Удалой.
Понятно, что раз вмешались князья, война стала неизбежной.
Макарьевская ярмарка одержала верх над сапогами в обратила их в бегство. Князь Юрий, ставший грудью за сапоги, еле спасся в одной рубашке. Торжок смирился и в знак покорности стал величать Новгород «господином». Потом это вошло в обычай и все, обращаясь к Новгороду, говорили:
– Господин Великий Новгород!
И на простой, и на заказной корреспонденции Новгороду писали на конверте: «ЕВБ. Господину Великому Новгороду». После чего следовали наименования улицы и дома.
Князей с «именами» у новгородцев