механистический. Он – производное от первичного. Но он необходим цивите подобно тому, как яйцу необходима скорлупа.
Концепция исторического тела имеет определённое преимущество по сравнению со множеством других историософских концепций, где тело вообще не принимается во внимание. «Телесная» концепция сосредотачивает внимание прежде всего на категории «целостности», которая неразрывно связана с понятиями органичности и структурированности исторического процесса. За категорией целостности мы выявляем другую кардинальную категорию – самосознание цивиты; за самосознанием – понятие исторической памяти, а следом за ней с необходимостью обнаруживаем понятие вословления истории и т. д. «Мировая история», как, впрочем, и истории отдельных стран странным образом почему-то обходятся без этих важнейших понятий.
Помимо сказанного следует назвать преимущества конкретно-предметного плана. Во-первых, понятие исторического тела (цивиты) – эмпирическое обобщение, адекватно отображающее реальность. Во-вторых, оно является узлом фундаментальных смыслов истории. В-третьих, естественным образом соотносится с природой биологических тел, так как они являются производным выражением одной и той же символистской стратегии. В-четвёртых, концепция цивиты обуславливает возможность трактовать историю в свете символистко-языкового подхода как определяющего. В-пятых, способствует созданию стройной концепции истории.
Чем определяется прочность исторического тела? Прочность, устойчивость исторического тела (цивиты) в решающей мере определяется её целостностью. Степень целостности определяется его бытийственной плотностью, которая в свою очередь зависит от концентрации и активности духа исторического тела. Чем насыщеннее и интенсивнее в нём жизнь духа (сопряжённая со словесной стратегией), тем выше, устойчивее, непоколебимее его существование.
Но есть и другая сторона устойчивости исторического тела – материальная. Исторические тела, как и вообще все живые тела, подвержены потоку «обмена веществ». Что это значит? Историческое тело, чтобы постоянно развиваться, вынуждено пропускать через себя потоки вещества. Вобранная им материя однако не просто проносится через тело подобно сквозняку; нет, она задерживает свой «бег», трансформируясь в предметы жизнедеятельности человека (города, мосты, корабли и т. д.), делается «второй природой» (человеко-исторической), делается «домом» человека-домостроителя. Эта материя даёт возможность человеку (и, конечно, историческому телу) реализовывать домостроительную функцию, быть преобразователем природы. В процессе домостроительства человек в рамках «ипостаси» исторического тела накладывает свою печать на окружающую его природу и тем самым «сообщает» ей свой код, вносит свой смысл в смысл природы. Происходит как бы удвоение творения – о чём писал отец Сергий Булгаков!
Итак, это