и скудные на лекарства и потому, хочешь не хочешь, вносили свои изменения и в тактику, и в стратегию, и в привычные методы терапии.
Мне нравилось это время. Когда рабочий день заканчивался, когда угасала суета в отделении и ординаторской, когда коллеги, торопливо дописывая недописанное, наконец отчаливали домой, и ты оставался один. В непривычной роскошной пустоте ординаторской. Можно задрать ноги на кресло… Можно развалиться на диване… Можно наконец стянуть галстук и вообще «перекинуться» в операционный комплект х/б… Лепота-а-а… Шумно прихлебывать из большой кружки чай и не озираться в поисках строгой заведующей. Много что можно. Постороннему человеку вряд ли понятно, в чем заключается кайф медленного и вдумчивого написания дневниковых записей в «историю»…
Вихрем пронеслась Галочка (Галка, Галина Петровна, «Твою мать»… ну и т. д. по ситуации), дежурная медсестра. Сгребла со всех столов «истории» и листы назначений, что-то пробурчала и так же стремительно исчезла… Еще один плюсик к сегодняшнему дежурству! Галина – опытная и умная медсестра. По пустякам теребить не будет, но и серьезного не пропустит. Обычно работает в паре с Верой. Спокойной худенькой женщиной. В отличие от бурной Галки та – почти флегматик. Но не менее педантичная и профессиональная… А-а-атлична! Если не будут дергать в приемный покой – дежурство обещает быть просто «райским наслаждением».
…«Накаркал, «беня мама»!» Внутренний телефон разразился противным склеротическим дребезжанием.
– Здравствуйте, дежурного невропатолога в главный «приемник»! «Аварию» привезли…
Переобуваюсь в «уличную» обувь и иду через отделение. Проходя мимо поста, здороваюсь с Верой и, поймав ее вопросительный взгляд, коротко бросаю: «В главный приемник…» Никак не комментируя, она возвращается к своему делу – раскладывает в прозрачные соты с именами больных таблетки, сверяясь с назначениями в «историях».
Привычная дорожка в соседний корпус на границе нетронутого леса. Дух-то какой, а?! С утра прошел скромный дождик, и до сих пор в воздухе висит хвойная свежесть и аромат. У крыльца главного корпуса желто-синий «бобик» и «скорая». Водители обеих спецмашин солидно смакуют сигаретки и обмениваются новостями. В приемнике шумно и людно. Вечер только начинается.
– Всем здрасьте! Чем порадуете?
– Там… во втором боксе мальчишка…
У стола в приемном два милиционера и врач беседуют с мужичком средних лет. По бегающим глазкам, дерганым движениям и устойчивому сивушному амбре ясно, что проверка на градусы будет формальностью… В боксе на кушетке ребенок лет десяти с правой рукой в транспортной шине, большими ссадинами на локтях, коленках и на лбу… На чумазых щеках дорожки от высохших слез.
– Здравствуй, космонавт! Что случилось?
Мужественно всхлипнув, мальчик достаточно связно и толково рассказывает, как в их двор неожиданно въехал грузовик и хоть и не стремительно, но уверенно снес стоящих