слышались реже и реже, все темнело. Когда в глазах все было уже черным, как безлунная ночь, жрец почувствовал, как кто-то бесцеремонно шарит по его карманам. Хотя какое это может иметь значение, когда ты умираешь?
ХХХ
– Черт, совсем чуть-чуть не успел! – неестественным эхом слышалось где-то неподалеку.
Боль пожаром разгоралась в районе живота. Акинок застонал. Если бы мог, закричал бы, но сил совсем не было.
– Эй, тихо, я тебе помогу, – откликнулся незнакомец. Из мрака выплыл размытый силуэт. Это был человек, вроде бы человек. Такой обычный, но и такой странный. Глаза вроде бы людские, но зрачки красные. Он водил над Акиноком светящейся рукой, наверное, он творил целебные чары, вот только легче брахману не становилось, а боль продолжала усиливаться.
– Кинжал, они забрали кинжал? – спросил пришелец.
У Акинока не было сил ответить, слабость сковала тело, а холод забирался все выше и выше по его ногам. Брахман набрался сил и покачал головой.
– А где он тогда? – продолжал расспрос загадочный чародей, не прекращая при этом врачевать Акинока.
Глава храма пса молчал. Он не хотел выдавать непонятно кому секреты своей фамильной ценности. Он знал, что клинок очень важен. И то, что этот некто его лечит, не могло заставить Акинока говорить.
– Слушай! Этот нож нельзя отдавать этим ящерам. Ты понимаешь, что отступники не остановятся? Они убьют всех, кто будет стоять у них на пути! – странник наклонился к жрецу, взглянув ему прямо в закатывающиеся глаза.
Куаутемок! Нет, его жизнью Акинок не мог рисковать. Черт, он знал, что это вопрос первостепенной важности, но брахман не может подвергать своего сына такой опасности!
– Я отдал его сыну… – еле выдавил из себя брахман и сразу же запнулся, слова перешли в стон.
– Дьявол! Ты потерял слишком много крови, я не смогу тебе помочь… – через некоторое время молчаливого и сосредоточенного врачевания извинился незнакомец.
Акинок ничего не ответил, он только слегка покачал головой и кивнул загадочному колдуну на его пояс, прикусив при этом язык, чтобы снова не завизжать. Он уже не чувствовал ног. Лекарь кивнул и потянулся за стилетом.
– Кто ты?.. – лишь прошипел брахман, когда неизвестный занес нож, чтобы оборвать страдания жреца.
– Я – Эйно.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. Приговор
– Сколько их? – украдкой спросил Кун. Его шерсть слегка колыхалась в такт слабым дуновениям ветерка, шелестящего густой листвой в джунглях. Человек-койот припал к земле, осторожно выглядывая из-за почти поглощенного травой, мхом и папоротником бревна.
– Судя по всему, около пяти сотен, – так же тихо ответил Куаутемок, глава храма пса, который также лежал за бревном, рядом со своим товарищем-человекокойотом.
Два жреца пристально наблюдали за недавно выросшим поселением колонистов, которые пришли без спроса и разрешения в их лес. Это были нововеры – люди,