И лишь дым сигарет как-то разбавлял проникающую внутрь дрянь. Не ручаюсь, что от выпитого ему становилось легче, но так он хотя бы мог заставить погрузить себя в самолет. Совмещая приятное с полезным, Суббота входил в состояние глубокой летаргии. Осуществляя подобный ритуал перед каждым полетом, он демонстрировал бескрайние способности своего богатырского организма, что даже тренерский штаб не знал о его слабости. А может и знал, но закрывал глаза, делая правку на игру в воротах. Ведь на своей территории Суббота всегда отличался надежностью.
Козлов наверняка догадывался о пороках своего голкипера, а вот на счет Майера сказать сложно. Он вообще довольно странный мужик. Ему об этом лучше и не знать, ведь, что русскому хорошо, то немцу… С другой стороны, каждому с детства известно, что все тайное рано или поздно выплывет на поверхность. Тем не менее, прежде чем уйти в астрал, Суббота молил меня прикрыть его перед «фашистом». И все бы ничего, если бы не разносящееся по округе амбре. Пришлось истратить целый флакон, подаренных Танькой духов, чтобы замести следы. Чего только не сделаешь ради друга.
Как бы ни была благосклонна судьба, все самое сложное было еще впереди. В то время, как за окном расстилалось чистое небо, впереди ждали тучи и шторм. За место в основе нужно еще побороться. А в конкурентах настоящий футбольный монстр Вячеслав Кривоножко.
В свое время он играл не хуже Андрея Шевченко, вместе с которым покорял Европу в составе киевского Динамо. Андрея потом забрали в Милан, а Славу в Шальке-04. В первом же сезоне он чуть не выиграл Бундеслигу. Но уже через год, идущая на взлет карьера, резко пошла под откос. Говорят, что поймав звезду, он стал слишком заносчивым и проявлял не лучшие стороны своего характера. Если в Киеве, подобные шалости сходили с рук, то на чужбине его сразу спустили с небес на землю. Бундеслига исторгла его также молниеносно, как ранее приняла в свои объятия. Но вернувшись в Киев, он не смог заручиться тренерской поддержкой и, подобно буйному казаку, отправился в ссылку на Урал.
Пегас пригласил его как звезду для поднятия собственного имиджа, а для Кривоножко переход стал шансом для реанимации карьеры. В свои двадцать шесть он еще мог по-новому засиять на футбольном небосводе. Суббота по пьяни даже сказал, что хохлу (так здесь называли Кривоножко) платят чуть ли не пятнадцать тысяч в месяц, но правды никто не знал.
На позиции атакующего полузащитника у меня был серьезный оппонент. Я бы с удовольствием сменил амплуа, но на других позициях тренер меня не видел. Опуститься в оборону я не мог, так как не был ей обучен, да и игра в отборе никогда не являлась моим лучшим качеством. На чистого форварда тоже не тянул, не хватало скорости и мощи. А игра на флангах требовала лошадиной выносливости, которая с возрастом полностью улетучилась. Оставалось надеяться на то, что мне удастся превзойти конкурента за счет опыта и чувства паса. Или мечтать, что тренер найдет место одновременно для нас обоих, однако проповедуемый им футбол, не представлял такой возможности.
Самолет