неизвестного скульптора садиста.
Наследников у дяди, кроме Максима, не оказалось. И теперь он, соблюдя необходимые формальности, вступал в права наследства. Окончательно долгий процесс оформления всех нужных документов закончиться не раньше, чем через полгода. Но терпение не было отличительной чертой Максима. Наплевав на условности, он воспользовался дубликатом ключей, которые ему оставлял дядя, уезжая из Москвы.
Племянник оказался в сложной финансовой ситуации и решил поживиться хотя бы чем-нибудь в мастерской. Ждать пока он получит официальное разрешение распоряжаться вкладами Георгия он больше не мог. Племяша колдуна любил красивую жизнь – погулять в столичных клубах, поиграть в рулетку, съездить в сауну к шлюхандрам, пройтись по бухахашке.
Работать Максиму не хотелось. При таком раскладе хорошо бы иметь в кармане кошелёк, туго набитый банкнотами, и ещё, было бы просто замечательно, если бы купюры никогда не кончались. При жизни дяди ему, конечно, кое-что перепадало с барского стола, и он имел возможность вести жизнь светскую и беззаботную, которая неожиданно закончилась со смертью Георгия.
За два прошедших месяца со дня убийства Макс изрядно понаделал долгов. Георгий никогда и ни к кому не испытывал ничего кроме ненависти. Исключением для мага некроманта стал племянник. Рано осиротев, он попал под плотную опеку дяди. Тот заботился о нём как только мог. Даже крокодилы заботятся о своём потомстве, и Георгий не стал исключением. Устроил в престижный лицей, давал деньги, занимался воспитанием племяши (как он это себе представлял). Затем, помог поступить в Институт Государственного Управления. И всё это время Георгий пытался учить племяшку своему тёмному делу. Говоря по совести, познание колдовских наук племяннику давалось с трудом, но всё же некоторые основополагающие истины он усвоил. Максим мог читать старинные манускрипты, наводить порчу, владел немного гипнозом, ну и другого всего понемногу. Но вот использовал он эти знания в основном для пудрежа мозгов юным студенткам. Как можно догадаться, отсутствием половых связей он не страдал. Но сейчас, как, впрочем, и всегда, его больше интересовали деньги. С целью наскрести деньжат по углам дядюшкиной мастерской он и пришёл в мастерскую.
– Здравствуйте, весёлые денежки! Эге-гей, где вы? – Максим, находясь в приподнятом настроении, задал вопрос, адресовав свои слова пространству и присутствующим в этом пространстве скульптурам. Мастерская молчала и, казалось, напряжённо вглядывалась в своего нового хозяина. Не дождавшись ответа, он, понизив голос, себе под нос пробормотал: – Осталось вас найти.
Максим принялся за осмотр мастерской. Тем более, что в мастерской было на что посмотреть. В основном скульптуры стояли по периметру комнаты, вплотную прижимаясь к её стенам. В центре оставалось свободное пространство, которое её бывший владелец использовал для доведения своих шедевров до логического завершения, либо для сборки и обработки особо масштабных предметов своего творчества. Тут же