как свинец
Ты вольным считал сам себя,
Только
Во всем походил на раба.
Ты боялся подумать не так,
Ты боялся ответить не так,
Ты – раб страха!
Страшно
В немилости быть у богов,
Сверху
Сильнее удар кулаком.
Страшно падать и страшно летать,
Страшно жить, а потом умирать,
Ты – раб страха!
А смерть все ближе,
Рабов у смерти нет,
Смерть даст покой и вечный свет.
Группа Ария, отрезок песни «Раб Страха».
Лучи восходящего солнца били ему прямо в лицо, заставляя болезненно жмурится. Эван устало повернулся на бок, но почувствовав ноющую боль в конечностях и спине, открыл единственный глаз. Было ещё рано. Сон на сыром бетонном полу не пошел ему на пользу, как и выпитая в одно горло бутылка виски. В голове чувствовалась странная тяжесть, страшно хотелось пить, ещё и желудок начал недовольно урчать. Последний раз он ел вчера утром.
Не торопясь встать с холодного бетона, парень потянулся в карман сюртука за сигаретой, но нащупал там лишь катышки ткани, оставшиеся после стирки. В левой руке он продолжал сжимать отцовский нож.
«Ну… по крайней мере, я всё ещё жив.» – парень попытался найти в сложившейся ситуации хоть что-то хорошее, но вспомнив о вчерашнем дне, тоска и печаль нахлынули на него с новой силой. На глаза навернулись слёзы.
Он вновь посмотрел на блестящее лезвие клинка и в отражении увидел стоявшую справа от себя высокую, черную фигуру. Подскочив как ошпаренный, он принял защитную стойку, приготовившись парировать удар. Эван умел обращаться с ножами и знал несколько простых, но действенных приёмов рукопашного боя. Ведь не зря же он три года отучился в военной академии? Но как обычно не к месту, мерзкая, но столь знакомая дрожь охватила его руки. В груди, предвкушая кровь зашевелился дремавший монстр, готовый в любой момент выхватить у парня бразды управления над его бренным телом.
Перед ним стоял средних лет мужчина с тлеющей сигаретой в зубах. Плотный черный плащ с багровом шарфом скрывал его тело, а на голове красовалась потрёпанная широкополая шляпа с нашивкой. Прямые, черные, как воронёная сталь волосы водопадом спадали с широких плеч. Узкие, выпирающие скулы на остром лице переходили в мощный, властный подбородок, покрытый трёхдневной щетиной. Длинный нос с еле заметным бугорком напоминал клюв хищной птицы, а такие же хищные, холодные глаза за линзами круглых очков, со скукой смотрели вдаль.
«Охотник!» – Эван сразу понял это по нашивке и свисающему с шеи незнакомца серебряному кресту. Тяжесть в голове сразу прошла и волна бодрости окатила разум, словно вдыхая вторую жизнь в усталое тело. Вопреки собственным ожиданиям, он не почувствовал страха, лишь решимость, что смешалась