Дима, мы должны стать сильней! И чтобы представлять угрозу для «Дафийцев», мы просто обязаны быть теми, кого побоятся тронуть, понимаешь? Стая шакалов триста раз подумает, прежде чем напасть на одинокого медведя, потому, что может прилететь «обратка».
–Слышишь, Винни-Пух хренов… Ты что мне тут хер в косы вплетаешь сидишь? Сильнее он стать собирается. Или ты думаешь всё так просто, и ты один такой умный нарисовался, хрен сотрёшь? Да знаешь, сколько таких здесь бегает амбициозных, которым «море по колено»?
Когда Димону страшно, у него начинает включаться эдакий защитный барьер, опутанный проволокой скептицизма, который априори ставит под сомнение любые здравые мысли, отметая их, как неработающие, причём безо всякой проверки на рациональность.
Вот сколько лет я с ним дружу, столько лет в каких-то ситуациях замечаю, такой всплеск гиперактивной осторожности и неверия. Так было, когда мы решали, стоит ли вылавливать четвёрку парней, которые нас избили в одном из клубов столицы. В итоге мы их выловили по одному. Спустя месяцы, но каждый получил по заслугам. Барьер у Димона «упал» после первого. Потом он уже не колебался.
Такая же ситуация была,
Но вот когда приходит время действовать, с него будто слетает вся нерешительность и он начинает действовать без колебаний. Просто действовать, доверившись мне целиком и полностью. Именно тогда, из этого хамоватого нерешительного доброго парня получается терминатор. Машина, действующая строго по плану и полностью уверенная в своём успехе и правоте.
– Дим, ты столько лет меня знаешь. Скажи, я тебя когда-нибудь подводил?
– У меня такое впечатление, что я тебя совсем не знаю, – пробурчал он, при этом продолжая отслеживать окружающую обстановку.
Осторожничает.
– Последний месяц ты как с цепи сорвался. Вообще тебя не узнаю. Белый, ты можешь мне объяснить, что происходит с тобой? Что тебя так «кроет», а? – его лицо озарилось. – Слушай! А я кажется знаю. Бабу тебе надо! – торжественно «уличил» он меня.
– Какая баба, Дима, что ты несёшь? – я отмахнулся. – Ерунду какую-то городишь!
– Ну а что? Ты с этой блондинкой возишься, вместо того, чтобы обратить внимание на ту, кто по тебе сохнет. Я тебя не узнаю! – воскликнул он.
– Если ты о Чакре, то я и сам не слепой. Только, если бы ты был немного внимательней, то заметил бы особое отношение к ней Утрамбовщика. Вместо всяких любовных треугольников, я бы предпочёл иметь в своей команде одного хорошего «танка», от которого пользы, как от вагона таких девиц. А ещё….
И тут Димон начал хохотать. Да ещё так, взахлёб, будто ему анекдот рассказали. Я понял, что реакция вызвана моими словами, но вот что он нашёл в них смешного, было совершенно непонятно.
– Какой ты всё-таки баран, Белый, – всхлипнул он отсмеявшись. – Это родные брат и сестра, вообще то, – и посмотрев на моё лицо снова начал бессовестно ржать.
Вот это новость!
– А почему ты мне не говорил?
– Ну ты так-то и не спрашивал, – он с улыбкой пожал плечами. – А что, уже «переобуваться» начал?
– Да