из свертка платье, встряхнул и надел на девушку. Затем слегка коснулся ее губ – дескать, помалкивай, и, действуя одной рукой, помог ей обуть только что купленные «лодочки» на высоченных каблуках. С удивлением отметив, что теперь Афродита почти сравнялась с ним ростом.
– А теперь – просыпайся! – Он поочередно поцеловал ее веки, словно расколдовывая.
Девушка взглянула в зеркало и охнула, широко открыв глаза:
– Неужели это я? Ты, Сашенька, – настоящий волшебник! Ну до чего же я красивая! – Она закружилась посреди комнаты.
– Это еще не все. – Сашенька выложил из пакетов косметику, торт, шампанское, а сам присел на край стола, опираясь на рукоять трости. – А теперь – принимай таким, какой есть, Галина Сергеевна! Можешь выгнать – уйду молча. Оставишь – приму из твоих рук любое наказание!
– Наказать вас, Александр Николаевич, конечно, следует. Хотя бы за то, что вы о своей Афродите вспомнили только на восьмой день… Но только как? – Девушка прищурилась, словно раздумывая. – О, я, кажется, знаю способ! – Она торопливо и жадно поцеловала возлюбленного, но вдруг отстранилась и властно приказала: – А ну-ка, марш в ванную, живо!
Хантер расхохотался.
– А как же твои родные? – спросил он, на ходу стаскивая с себя джинсы. – И вообще, меня внизу человек в машине ждет…
– Подождет! – усмехнулась Афродита. – Папан и маман явятся только вечером, не раньше, а сестричка – у бабушки Гали, в селе Богоявленском, на Волге. Так что отговорки тебе не помогут, милый!
Оба соскучились, а размолвка и все передряги последних дней сделали близость еще острее и ярче. Двумя часами позже, утомленные и счастливые, они оделись, привели комнату в порядок и уселись за стол. Хантер откупорил «Артемовское» красное шампанское, но не успел даже распробовать, как Афродита учинила ему форменный допрос. Она хотела знать о нем абсолютно все, поэтому допрос получился длинный, с пристрастием, со слезами, небольшой ссорой и последующим примирением.
Больше всего Хантера поразилo, когда расставили все точки над «і», – Афродита, по крайней мере внешне, смирилась с тем, что он «окольцован». Помогла и короткая разлука – время все расставило по местам. Нынешнее положение вещей как будто вполне устраивало девушку: главное, все по-честному, никто никому не врет, каждый знает, на что идет и какую цену придется заплатить за короткие мгновения счастья.
Но самое настоящее негодование у Афродиты вызвало то, что Александр до сих пор ничего не сообщил своим близким о том, где он и что с ним. Тот привычно возражал – мол, поклялся никому не сообщать о себе до полного выздоровления, но девушка тут же изобрела простенькую уловку. Зачем волновать близких? Ведь вполне достаточно позвонить и сказать в двух словах – мол, жив-здоров, нахожусь в Самаре (как истинный патриот своего города Галка называла его всегда по старинке – Самарою, и практически никогда – Куйбышевом), в командировке по служебным делам, – и все. Ведь они уже больше месяца не имеют от него никаких известий!
Сказано – сделано. Афродита не откладывая принялась названивать в междугородную