ребята, все нормально. Пойдемте разговаривать.
«Тридцатьчетверка» встала шагах в десяти от самоходки. Распахнулся люк механика-водителя, из него выбрался парень в танкистском комбинезоне и бегом кинулся навстречу самоходчикам.
– Ребята! – крикнул он. – Давайте быстро! Сейчас тут все накроется!
– Чего – быстро? – сппросил Малешкин.
– Там, за холмами, – парень махнул в ту сторону, откуда приехал Саня, – сейчас откроется коридор. Громыхало найдет его с минуты на минуту. Вы берете две машины, эту и Беззубцева, сажаете на них всех… э-э… настоящих самоходчиков и по коридору уходите с карты. Десантника своего подхватите по дороге. Ну, чего встали? Давайте шевелитесь!
– А полковник Дей?
– Он за вами, он за вами, давайте в темпе! Говорю же, сейчас тут все развалится. Вы по сторонам поглядите! Дальше будет только хуже.
Малешкин глядел на него – и не верил. Весь этот парень был какой-то гладкий, сытый, ухоженный. И очевидно слабый физически для механика-водителя. Из люка вылез неправильно, не так мехводы это делают. «Не танкист ты, – подумал Саня, – ох, не танкист». А кто?
Парень метнулся было обратно к «тридцатьчетверке», но тут громадная лапа Бянкина ухватила его сзади за ремень.
– Ты чего?! – удивился «танкист».
– Не верим мы тебе, мил человек, – сказал Домешек с приторной ласковостью. – Больно ты похож на Рабиновича, который продавал вареные яйца по цене сырых. Это такой старый еврейский анекдот, – пояснил он, оборачиваясь к Сане.
– Говори, в чем дело! – приказал Бянкин, легонько встряхивая парня. Голова у того замоталась, как на одну ниточку пришитая.
– Да я сказал уже! Уходите с карты! Быстрее!
– А если не уйдем?
– Ну, тогда капец вам! Отпусти!
– Оставайся с нами за компанию. Вместе поглядим, какой такой капец.
Парень захлопал глазами. Испуганным он не выглядел, скорее озабоченным и несколько растерянным.
– А что там про Рабиновича? – спросил Саня, нарочно не глядя на «танкиста».
– Ну, он покупает яйца по пять рублей десяток, варит и продает вареные по пятьдесят копеек штука. Его спрашивают: «Рабинович, но что ты с этого имеешь?» – «Ну как же, – отвечает Рабинович, – разве непонятно? Я имею, во-первых, навар, а во-вторых – суматоху!»
– Понял?! – неожиданно резко спросил Домешек «танкиста». Тот в страхе отдернулся, насколько позволяла железная хватка заряжающего. – Суетишься много, мил человек. А нас на хапок не возьмешь. Давай рассказывай!
– А то положить его под каток… – донеслось из самоходки.
– Ну, Щербак, ты вообще зверь!
– Он с той стороны приехал, целоваться с ним, что ли…
Тут до «танкиста», видимо, дошло, что его принимают за провокатора.
– Ребята! – сказал он. – Все не так, как вы думаете. Вытащите меня отсюда!
– Чего? – изумился Бянкин.
– Вытащите меня отсюда! – требовательно повторил парень, глядя под ноги.
– В каком смысле? – спросил Домешек. – Душу из тебя вынуть, что ли? Это