Кажется, длилась вечность. Здесь нужно отметить, что мы ехали, как говорят сейчас молодые люди, и в «реале» очень долго. Тбилиси – город не меньше нашего Минска, но зажат горами и потому сильно растянут. Вот и имеет столица Грузии в длину протяженность более 50 километров. Если ехать в другой конец города, а именно так надо было нам сделать, то путь очень даже немалый.
Посредине ночи мы наконец-то приехали. Машина остановилась возле довольно большого двухэтажного частного дома, вроде наших нынешних загородных коттеджей. Мой спаситель представил меня своей жене, оба поохкали, посочувствовали и отправили спать на второй этаж дома.
Остаток ночи прошел без сна. Грезились страшные тени и тайные шорохи каких-то тварей, которые следили за мной и стремились зарезать. Я явно ощущал лезвие ножа, окровавленного и холодного, сотни раз он пронзал мою хрупкую грудь и юное сердце сорокалетнего мужика…
Но утро наступило – и проснулось круглое, ослепительно красивое грузинское солнышко, очень похожее на белорусское, и я понял: все теперь будет хорошо. Вскоре пришел хозяин и повел в местную столовую. Еще раньше я заметил, что грузины почти никогда не едят дома, а ходят в места общественного питания.
– Может, сто граммов коньяка? – спросил Гвиад.
– Можно, – пробормотал я и подумал: «Не можно, а очень нужно…»
Выпили. Есть я ничего не мог.
– Тебе семьдесят рублей достаточно? – спросил мой Ночной Ангел Добра.
«Билет из Тбилиси до Москвы стоит тридцать рублей, из Москвы до Минска – пятнадцать, на мелкие расходы, ну… десять рублей», – взвесил я и сказал:
– Достаточно, конечно, даже останутся.
– Бери все, мало ли что… – и, помолчав, добавил: – Теперь езжай, все будет хорошо.
Мы встали, Гвиад провел меня к остановке. Вдруг я спохватился:
– Адрес запиши. Куда же деньги высылать?
Я уверен, что если б тогда не вспомнил про адрес, то Гвиад вряд ли бы сказал его сам. Но теперь я понимаю, что Ангелу деньги ни к чему, а та встреча и была встречей с Ним.
В те всего несколько дней грузинского бытия было помещено слишком много необычного – и горького, и утешительного, и безнадежно-отчаянного, и жизнесозидающего.
Это была встреча с Творцом.
В Москву я приехал почти без приключений. Единственно, что всю ночь не давала спать шумная компания кавказских пьянчуг, которые поили весь вагон каким-то вином из огромной бутыли, но я в этом пиршестве участия не принимал, а тихонько цедил свою, заранее взятую у вокзала бутылку «Ахашени» и безуспешно пытался заснуть.
В Москве было нехолодно по российским меркам, но, однако, меня встретила натуральная зима со снегом и колючим ветром. Купив билет, я по межгороду позвонил в Минск. Там, разумеется, был переполох, так как ждали меня двое суток назад. Радость на том конце провода была неимоверная.
Однако мою личную радость испортила новая неприятность. У меня начались боли в самом нежелательном, пикантном, месте и стало очень трудно ходить,