содержать даже самих себя.
Удовольствие в случае с этим чувством зачастую основано на факте создания кого-то или чего-то, что является собственным творением. Формы удовольствия могут варьироваться – кто-то получает его просто от наличия кого-то близкого и совсем родного, кто-то от процесса воспитания или замены пеленок, кто-то от ощущения некой внутренней гармонии. Нередко здесь может присутствовать и просто эстетическое восприятие – ведь некоторые люди воспринимают ребенка практически аналогично котенку, щенку, черепахе или редкой разновидности жука, одинаково умиляясь и радуясь наличию кого угодно из этого списка.
Первые нарушения самооценки при этом чувстве связаны с ее резким повышением при обретении статуса родителя, ощущением своей зрелости и особой значимости. Однако, пара дегенеративных подростков, волею случая ставшая парой родителей, становится от этого не менее дегенеративной. Но самооценка скачет из стороны в сторону весь период, когда человеку приходится сталкиваться с самопродолжением. Иногда он ощущает свое полное бессилие, будучи не в состоянии совладать с детским плачем или очередной глупостью своего детища, иногда ощущает гипертрофированную гордость от того, что вырастил самого талантливого в мире ребенка, который научился ходить на горшок.
Лень в этом случае связана с весьма странным ощущением, что теперь все в жизни сделано, и стремиться больше не к чему. Кто-то испытывает его сразу после рождения ребенка, кто-то – после того, как вырастит его, а кто-то – лишь при рождении правнуков. Другим проявлением лени является резкое снижение социальной активности и стремление полностью посвятить себя своему детищу (причем это может сохраняться и до тех пор, когда само детище достигнет пенсионного возраста). Очень часто деторождение ведет к завершению собственной карьеры, отказу от всех имеющихся планов и проектов, а порой и к полной личной деградации.
Ну, а страхи, которые связаны с чувством самопродолжения, можно перечислять до бесконечности. Сначала – страх ответственности за кого-то еще, страх зачатия и процесса беременности, страх родов (причем испытываемый как самой роженицей, так и ее супругом). Затем – панические страхи перед каждой детской болезнью, опасения за жизнь ребенка, боязнь того, что может произойти с ним при освоении простейших бытовых предметов. Далее – страхи за будущее ребенка, страхи перед его нянями и преподавателями, перед государством, пытающимся забрать маменькиного сынка в армию, и злобными работодателями, нещадно эксплуатирующими его. И очередная серия страхов – перед хищницами, подло пытающимися женить на себе ребеночка, и перед развращенными негодяями, почему-то ухаживающими за его сестрой. И так далее, на протяжении всей жизни.
Несколько неожиданно в этом ряду смотрится чувство познания. Но с рациональной точки зрения, оно не менее абсурдно, чем все остальные,