она порченная, вон и живот на нос уже полез, двойня, сказали, будет! Да как проснется!
«Ох, нехороший сон, – прошептала Марфа, – не к добру!». Зажгла свечку да и встала на колени перед иконой молиться. Хоть и запрещали иконы, а Марфа верить не переставала, мало ли что там власть скажет, а Богу-то все равно виднее…
Рассвет застал Марфу на коленях. Тяжело поднявшись, женщина отправилась топить печь, хлебы ставить, да скотину выгонять. Пока одно за другим дела, не заметила, как и к полудню время подкатилось, пора и обед готовить. Вошла Марфа в дом, только собралась горшки в печь ставить, как услышала по радио те роковые слова: «Внимание! Говорит Москва! … сегодня в четыре часа утра, без всякого объявления войны, германские вооруженные силы атаковали границы Советского Союза!..»
Что было потом Марфа не помнила – упала, там, где стояла, лицом на горячую печь. А вот сынишка Митька помнил… Помнил тот жуткий вопль, который вырвался из груди матери, когда она услышала о начале войны и поняла, что ее мужа уже нет в живых…
***
«Марфа Ильинична! Марфа Ильинична! – слышит женщина голос своей помощницы Маруси. – Пароход!»
Женщина прислушивается, верно, в отдалении слышен гудок, которым пароход всегда приветствует жителей Валаама – слепых, безногих и безруких инвалидов, увешанных медалями за героизм и доблесть, за Победу во Второй Мировой войне. Инвалидов, сосланных на Валаам властями той страны, за которую они сражались и внешний облик городов которой они теперь портят своим присутствием…
Ошибка по-французски
– Кто так строит? Это просто безобразие какое-то! – взмахнул руками один из архитекторов, склонившихся над картой Санкт-Петербурга, разложенной на большом столе, вокруг которого сидели еще несколько коллег-зодчих.
– Вы только посмотрите на это! – поддержал его другой архитектор, нервно тыча в одну из новых улиц города. – Тут же никакого вкуса, никакой логики! И это говорю вам я – человек, построивший одно из самых прекрасных зданий города – Адмиралтейство!
– К сожалению, сейчас люди предпочитают оставлять это все в стороне. Им главное вовсе не барельефы и лепнина, не величественные шпили, а уродливые окна из пластика и самодвижущиеся лифты, – философски заметил третий. – То ли дело прекрасные минувшие века и мой потрясающий своим величием и красотой проект Зимнего дворца для Романовых?!
– Ваш проект, простите, не отличался изяществом, в отличии от моего, – заметил четвертый.
– А что там у Вас? Лес из колонн? Да кому вообще нравится Ваш Казанский собор?! – возразил ему оппонент.
– Коллеги, коллеги! – остановил спорщиков скромный голос пятого присутствующего, – давайте успокоимся. Мы ведь говорили не о том, кто что построил, а о том, как непозволительно опошлилась и упростилась архитектура нашего с Вами родного города! Ведь в наше время, какие были прелестные здания, взять хотя бы Михайловский замок…
– Сам себя не похвалишь, никто не похвалит,